Ключ к сердцу

Ничего подобного она не ожидала увидеть. В «квартире» Эндрю было много зелени, однако здесь, на широкой уединенной террасе, были настоящие джунгли. Тут вполне можно было снимать сцены для фильма, действие которого разворачивается в тропическом лесу. И даже птицы здесь пели, потому что слева был устроен просторный вольер для пернатых.

С террасы открывался захватывающий вид на океан.

Полу словно магнитом потянуло к стеклянному парапету, перед которым, полукругом огибая искусственный тихо плещущий и зеленеющий мхом водопад, стояли элегантные шезлонги и топчаны.

Подойдя к самому краю террасы, Пола уперлась ладонями в парапет и устремила взгляд на синюю океанскую ширь, над которой простиралось голубое бескрайнее небо.

Какая красота! — подумала Пола, чувствуя, что восхитительный вид благотворно действует на ее натянутые нервы. Солнце, пропитанный морскими запахами воздух и птичье пение. Отсюда уходить не хочется!

Простояв так с четверть часа, и придя в умиротворенное состояние, она отвернулась от океана и с интересом взглянула на топчаны, которые показались ей не менее заманчивыми, чем открывающаяся с террасы панорама.

Прилягу ненадолго, промелькнуло в ее голове. А Грег пусть там пока без меня общается с гостями Эндрю. Я сегодня и так немало потрудилась, имею право отдохнуть.

Пола направилась к искусственному водопаду, где в относительном уединении, частично скрытые от посторонних глаз за разросшимися пестролистными фикусами, стояли два сдвинутых вместе топчана. С наслаждением сбросив босоножки на высоких каблуках, она вытянулась на мягкой поверхности ближайшего из них и набросила на лицо шифоновый шарф.

Со стороны могло показаться странным, что Пола преспокойно улеглась в чужом доме, в незнакомом месте, зная, что всего в нескольких метрах от нее продолжается праздничный прием по случаю дня рождения человека, от которого, по мнению Мэри и Грегори, зависит ее будущее. Но секрет открывался просто: за долгие годы кочевой жизни, переезда с одного показа мод на другой и из страны в страну, Пола выработала привычку отдыхать в любых условиях и при первой же возможности. Без этого умения она не выжила бы в столь жестких условиях существования.

Разумеется, Пола давно мечтала о настоящем отдыхе и в каком-то смысле даже испытала облегчение, узнав, что Тина Браззи, модельер, с которым она сотрудничала долгие годы, больше не нуждается в ее услугах. Конечно, упомянутое облегчение пришло не сразу, поначалу Пола очень болезненно переживала свое поражение. Зато потом по достоинству оценила все преимущества своего нового положения.

Тогда-то у нее и возникла идея устроить себе продолжительный отпуск — настоящий, когда не нужно ни о чем думать, можно отрешиться от забот и только отдыхать. Но вместо этого она оказалась вовлеченной в рискованную интригу и к тому же вынуждена была играть — ну не абсурд ли?! — роль любовницы собственного отца.

К счастью, никто не знал, что Пола и Грегори находятся в столь близком родстве, но самим-то им это было известно.

Впрочем, данный вопрос не так уж сильно волновал Полу. Ее больше беспокоило то, что участие в затеянном Мэри спектакле требует полной самоотдачи, а при таких условиях, о каком отдыхе может идти речь?

Кроме всего прочего, Эндрю Фергюсон оказался гораздо более загадочной личностью, чем Пола предполагала. Исходя из рассказов Мэри и Грегори, она почему-то решила, что ей придется иметь дело с примитивной натурой и предсказуемым характером. Но очень скоро Пола убедилась, что Эндрю гораздо более тонкая личность, чем успевший сформироваться в ее сознании образ.

И все бы это было ничего, если бы Эндрю Фергюсон не начал влиять на нее самым неожиданным образом.

Подумав об этом, Пола прерывисто вздохнула и слегка переменила позу, устраиваясь поудобнее. Подол ее короткого платья пополз вверх, но какое ей до этого дело? Все равно никого рядом нет.

Придется по старинке пользоваться любой возможностью расслабиться, сказала себе Пола. Кто знает, сколько еще продлится эта игра. Может еще с месяц придется кочевать с одного подобного мероприятия на другое, пока не произойдет нечто такое, что прекратит этот дурацкий спектакль.

Усилием воли заставив себя расслабиться, Пола представила свою голову пустой, без всяких мыслей, тело и веки тяжелыми, что помогло ей погрузиться в приятную дрему. А через некоторое время она уснула по-настоящему.

Ей приснился огромный пес, породу которого она никак не могла припомнить. Он подошел к Поле, пока она лежала, наслаждаясь журчанием искусственного водопада и птичьим пением, и лизнул ее в лицо.

Она зажмурилась и тут неожиданно вспомнила, как называется порода — сенбернар. Пес лизнул ее снова — нежно, едва касаясь, — а потом вдруг растянулся рядом на топчане.

— Фу! — поморщилась Пола. — Это еще что за фокусы?! Оставь меня в покое!

Однако пес и не подумал подчиниться. Вместо этого он произнес, обдав ее ухо жарким дыханием:

— Уже и полежать с тобой рядом нельзя, цветик? Неужели ты позволяешь это одному лишь Грегу?