Ключ из жёлтого металла

На этом пасторальном фоне отлично смотрелся бы какой-нибудь круглый румяный старичок-лесовичок в широкополой соломенной шляпе, с граблями в руке и пушистым цыпленком в нагрудном кармане. Однако встретивший меня у калитки пан Иржи Шнипс оказался суровым с виду, очень старым, но подтянутым господином в ветхом пиджаке, застегнутом на все пуговицы. Загорелое морщинистое лицо, тонкие черты, бледные узкие губы, небольшие темные, как ягоды смородины, глаза. «Занятный дедушка», — говорил о нем Карл. Я бы, как ни старался, не смог подобрать менее подходящее определение. Ничего занятного в пане Шнипсе не было, разве только малый рост, но он принадлежал к редкой породе исполненных достоинства и естественной грации коротышек, в присутствии которых нормальные рослые люди начинают чувствовать себя несуразными великанами.

— Добро пожаловать, сын Карла, — без тени улыбки сказал старик.

А я вдруг подумал, что Карлсоном меня почему-то никто никогда не дразнил. Хотя, казалось бы, такая очевидная шутка, сама на язык просится.

Говорить нам с паном Иржи пришлось по-английски, щедро разбавляя заморскую речь славянскими словами. Первые пару минут мне было трудно, но потом я втянулся и даже начал получать удовольствие.

— Приятно будет поить вас чаем. Вы очень похожи на своего отца, — сказал старик после того, как усадил меня за стол, где огромные пузатые чайные чашки соседствовали с глиняными плошками, полными меда.

Я знаю, что это не так. Карл — блондин с лицом настолько правильным, что его, по свидетельствам очевидцев, трудно удержать в памяти, а у меня медная проволока вместо волос, почти азиатский разрез глаз, острые скулы и, мягко говоря, выдающийся нос. Разве только глаза у обоих серые, но для фамильного сходства этого явно недостаточно. Да и о каком фамильном сходстве может идти речь, если я родился через год с лишним после того, как моя мама отправила Карла в отставку. Ему было плевать, кто мой биологический отец, — просто сперва Карл решил, что сын его любимой женщины не должен оставаться в приюте, а потом, познакомившись со мной, обнаружил, что я — именно то, что ему требуется. Не знаю уж, чем я его обаял, но мне до сих пор нравится думать, что я купил Карла и все свое распрекрасное детство в придачу за половину черствой конфеты «батончик» — самая выгодная сделка всех времен, Рокфеллерам и не снилось.

Однако теперь пан Шнипс уверял меня, что я похож на Карла, а я не стал возражать. Известное дело, взгляд смотрящего всегда искажает объект в соответствии с ожиданиями этого самого смотрящего — как правило, неосознанными. Вот и пан Шнипс втайне желает, чтобы сын его старого друга был похож на отца и хотя бы отчасти компенсировал его отсутствие, а иначе какой вообще смысл иметь дело с сыновьями друзей?

— Мед разный, — говорил тем временем хозяин дома. — Где какой — пробуйте, понимайте сами. Я не знаю английских названий растений. Никогда не было нужно.

— Я даже русские названия большинства растений не знаю, — признался я. — Но это не помешает мне есть ваш мед.

Так и пили чай, изъясняясь практически фразами из самоучителя. Старика, конечно, интересовало, как дела у Карла. Что тот здоров, доволен жизнью и, как всегда, много играет, пан Иржи и сам, в общем, знал. От меня требовались подробности: есть ли при нашем доме палисадник? Что там сейчас цветет? Какие пироги печет Рената? Завели они кота, как собирались, или опять передумали? Хорошие ли соседи? И так далее. Я по мере сил удовлетворял его любопытство — насколько позволяли дырявая память и наш общий словарный запас.

— Теперь дайте мне ключ, — сказал хозяин, поставив на стол пустую чашку.

Я ожидал, что пан Иржи удалится в какую-нибудь домашнюю лабораторию, запрется там на несколько часов, а мне придется скучать в саду или гулять по городу до вечера — все-таки экспертиза, серьезное дело. Однако он подошел к окну и некоторое время, щурясь, внимательно разглядывал ключ. Этим дело и ограничилось.

— Очень интересная вещь, — объявил он. — Весьма ценный экземпляр. Однако… Я правильно помню, что ключ, который разыскивает Карл Оттович, был сделан в пятнадцатом веке?

— Конец пятнадцатого, — подтвердил я.

— Тогда у нас в руках копия. Не современная подделка, нет. Но этот ключ изготовили не ранее чем в семнадцатом веке. Я совершенно уверен. Совсем другая технология. По-чешски я мог бы объяснить, но вы не поймете. А по-английски не могу. Впрочем, вам это и не надо.

— Не надо, — поспешно согласился я. — И так понятно, что вы не можете ошибаться.

— Только в том, что касается ключей и замков, — неожиданно улыбнулся пан Иржи. — В других вопросах я допускаю ошибки. Не очень часто. Но все-таки случается.

Он отдал мне ключ, немного помолчал и торжественно объявил:

— У меня есть дополнительная информация, которая может оказаться интересной для Карла Оттовича.

Я адресовал ему вопросительный взгляд.

— Ваш ключ мне знаком. То есть эту копию я вижу впервые. Но я держал в руках оригинал.

— Вот это да, — выдохнул я. — Бывают же совпадения!