Ключ

— А я знаю. В таком случае он хорошенько развернется и смажет по морде этому шкодливому коту, чтобы впредь не повадно было, а потом вежливо обратится к своей бывшей супруге, пальцем ее не тронув: гражданочка, скажет он, собирайте свои шмоточки и катитесь на все четыре стороны, чтобы духу вашего здесь не было, и все такое прочее. Вот так поступает настоящий мужчина. А что делает Лубенцов? У него, конечно, вся ярость была написана на лице, так что директор с перепугу сиганул в открытое окно со второго этажа, сломав при падении ногу, его там и подобрала карета «Скорой помощи». А Лубенцов, дядя здоровенный, оставшись с глазу на глаз со своей супругой, обрушил всю свою злобу и обиду на нее, да так, что никакая «Скорая помощь» уже не потребовалась. Ну не идиот, скажи на милость? Идиот, — убежденно проговорил Вовгура. — Но, как выяснилось, все-таки человек гениальный. Встретились мы с ним на Севере и жили в одном бараке, нары были рядом. А там, брат, ночи длинные, сна нет, вот он и рассказал мне свою жизнь, а я ему свою. Ну, правда, он недолго лес валил. Его вскоре от нас перевели, но срок свой он отбыл от звонка до звонка. И никуда от этого не денешься: совершил преступление — держи ответ. Сейчас Лубенцов уже давно на свободе, в Киеве живет. Может, если бы не эта история, академиком был бы… Признали, что убил в состоянии аффекта…

— Если у вас нет для меня ничего более важного, чем этот рассказ, я пойду… — сказал Демид.

Старик вновь окинул парня пристальным взглядом, в глазах его плескалась боль. Демид бросился к нему:

— Чем помочь вам? Позвать Ларису?

— Нет. Сиди. Сейчас отпустит.

Старик замолчал и, как показалось Демиду, вроде бы задремал. Он поднялся со стула, но спокойный голос Вовгуры остановил его.