Ключ

— Джен, дорогая! Пожалуйста, не надо! — Гарт привлек Дженис к себе, целуя ее лоб, щеки, влажные глаза. — Все будет в порядке! Мы привезем мисс Силвер. Только не плачь. Возьми платок. У тебя наверняка его нет.

Дженис перестала плакать. Сколько слез других девушек он осушил таким образом? Она взяла платок и вытерла лицо.

— Пожалуйста, отпусти меня.

Но Гарт не разжимал объятий. Ему хотелось поцеловать ее снова, но он не мог этого сделать, видя этот печальный взгляд.

— Прости, что я разревелась — мужчины терпеть не могут слез. Но я просто расстроилась из-за мисс Мадок и… всего остального.

Гарт прижался щекой к ее щеке, но она отстранилась.

— Спасибо тебе за доброту. Пойдем дальше.

— Мне не хочется никуда идти.

— А чего же тебе хочется?

— Думаю, мне хочется поцеловать тебя.

Дженис ощутила холод в сердце. Она покачала головой.

— Нет. Это… не по-настоящему.

Гарт невольно засмеялся.

— Что ты имеешь в виду?

Ее взгляд оставался серьезным и печальным.

— Только го, что сказала. Все дело в том, что ты любил меня, когда я была маленькой девочкой, и пожалел, потому что я заплакала. Я не хочу все портить. Лучше останемся друзьями.

Гарт чувствовал, что их отношения изменились. Это изменение было мучительно болезненным, по он не знал, ощущает ли его Дженис.

— Что случилось, Джен? — спросил Гарт и добавил, когда она удивленно посмотрела него. — Между нами что-то произошло, но я не понимаю, что это было.

Прогулка подходила к концу. Они почти не разговаривали, и их слова едва ли выражали их мысли. Когда они прощались. Гарт положил руку на плечо Дженис, озадаченно глядя на нее.

— Автобус в девять. Не опаздывай, — сказал он. Дженис пошла назад к мисс Мадок.

Казалось, прошло сто лет, прежде чем она пошла спать. Дженис настолько устала, что надеялась заснуть сразу же, но это ей не удалось. Как только она легла и выключила свет, разговор с Гартом стал прокручиваться у нее в голове, как граммофонная пластинка. «Было бы забавно убежать…» «Бежать некуда…» «Мне хочется поцеловать тебя…» «Нет. Это… не по-настоящему…» Снова и снова Дженис ощущала его щеку на своей щеке. Это было последнее, что она чувствовала, прежде чем заснуть. Во сие Дженис шла пешком из Перрис-Холта, так как опоздала на автобус. Было темно — ни луны, ни звезд, — и где-то справа в поле часы били полночь. Когда прозвучат последний удар, она услышала позади шаги. Ей пришло в голову, что мистер Харш видел призрак, когда шел по этой дороге в темноте. Дженис пустилась бежать и проснулась, увидев пол, на который падал лунный свет.

Глава 22

Мисс Силвер отправилась на чай. Она часто делала это по воскресеньям, и сегодняшнее чаепитие обещало быть приятным. Подруга ее племянницы Этель недавно поселилась в Путни[20]. Мисс Силвер пригласила ее к чаю, прониклась к ней симпатией и согласилась нанести ответный визит. День выдался теплый, поэтому на ней было летнее платье двухлетнего возраста из темно-синего шелка с разноцветными узорами, напоминающими азбуку Морзе. В соответствии с ее идеями о приличии, юбка позволяла увидеть только черные полуботитнки и не более четырех дюймов серых чулок. На случай, если к вечеру похолодает, мисс Силвер надела поверх платья старое, по все еще пригодное для носки пальто из черной шерсти альпака и прикрыла аккуратно причесанные волосы мышиного цвета черной соломенной шляпой с атласным бантом и пурпурными анютиными глазками. Вырез на шее платья заполняла кремовая манишка с высоким воротником, которую прикрепляла брошь с массивным золотым бордюром. Весьма поношенные сумочка и зонтик дополняли туалет.

Проходя через гостиную к двери, мисс Силвер окинула комнату одобрительным взглядом. Все было таким удобным и уютным. Голубые с переливом занавеси выглядели прекрасно, А ковер не казался потертым, даже когда на нею падало солнце. Занавеси, ковер, желтые кленовые стулья с обивкой такого же голубого цвета, что и портьеры, письменный стол с несколькими ящиками, гравюры на стали с ее любимых картин «Пробуждение души», «Черный брауншвейгец», «Пузыри» и «Монарх из Глена», фотографии в серебряных рамках на каминной полке — все напоминало о независимости и комфорте, которого она добилась с помощью Провидения и своего интеллекта.

Спустившись в лифте, мисс Силвер прошла пешком около четверти мили и шагнула в вестибюль станции метро. Полдюжины людей стояло за билетами. Мисс Силвер пристроилась в конец очереди и стала ждать, покуда леди с крашеными волосами выясняла у пожилого кассира, как ей добраться до места, чье название она забыла. Маленький седовласый человечек, стоящий впереди мисс Силвер, прикрыл ладонью рот и произнес громким театральным шепотом: «Совсем рехнулась!» Позади нее две женщины говорили о девушке по имени Дженис. У одной из них был высокий свистящий голос с типично мейферским[21] произношением; А голос другой казался старческим и брюзгливым.