Читаем Ключъ полностью

-- Да нeтъ же... Опять вы нынче выступали, что-то ужъ очень часто въ послeднее время? -- {249} спросилъ Яценко, показывая глазами на новенькiй форменный сюртукъ товарища прокурора, очень ловко облегавшiй его осанистую фигуру крупнаго, сорокалeтняго человeка. Артамоновъ, не провинцiалъ, а коренной петербуржецъ, никогда не надeлъ бы форменнаго платья, если бы не выступаете въ судe.-- У Брунста сюртукъ шили?

-- Нeтъ, у Дмитрiева. Не хуже шьетъ и беретъ дешевле, чeмъ Брунстъ.

Яценко слегка улыбнулся. Онъ зналъ, что Владимiръ Ивановичъ, человeкъ богатый и широкiй, нарочно немного прибeдняется въ разговорe съ нимъ, какъ бы для установленiя равенства. Эта, все же чуть-чуть замeтная, деликатность, ничего не стоющая богатымъ людямъ, не раздражала Николая Петровича. Онъ любилъ Артамонова, хотя расходился съ нимъ въ политическихъ взглядахъ: товарищъ прокурора, вышедшiй изъ Училища Правовeдeнiя и отбывавшiй службу вольноопредeляющимся въ одномъ изъ аристократическихъ полковъ, держался взглядовъ консервативныхъ. Впрочемъ, въ послeднее время онъ, какъ всe, либеральничалъ и бранилъ правительство. Самый видъ этого жизнерадостнаго, красиваго, немного легкомысленнаго барина, всегда прекрасно одeтаго, пахнущаго какой-то необыкновенной, бодрящей lotion, былъ прiятенъ Николаю Петровичу. Въ особенности же онъ цeнилъ безупречную порядочность Артамонова. Чeмъ старше становился Яценко, тeмъ меньше онъ отъ людей требовалъ и тeмъ больше цeнилъ тe простыя, рeдкiя качества, которыя онъ опредeлялъ словомъ джентльменство.

-- Чаю не хотите ли? Пошлю въ буфетъ.

-- Нeтъ, благодарю васъ, я самъ только что изъ буфета. Тамъ Землинъ и Кременецкiй меня задержали. {250}

-- Землинъ? Ахъ, да, фонъ Боденъ...

-- Урожденный фонъ Боденъ. Фамилiю новую выхлопоталъ, а частицы фонъ ему жалко... Не люблю нeмцевъ... Я знаю, вы мнe не прощаете германофобства.

-- Дались же вамъ эти нeмцы! -- сказалъ, улыбаясь, Яценко. Николай Петровичъ чувствовалъ, что Артамоновъ въ душe ровно ничего противъ нeмцевъ не имeетъ: по крайней своей впечатлительности, онъ только принялъ -- безъ всякой злобы -- единственное "фобство", сразу разрeшенное и правой, и лeвой печатью.

-- Кременецкiй сiяетъ, какъ мeдный грошъ,-- продолжалъ Владимiръ Ивановичъ.-- Онъ при мнe провожалъ къ выходу эту самую нашу даму, госпожу Фишеръ... Поцeловалъ ей на рыцарской манеръ ручку, смотритъ по сторонамъ этакимъ трубадуромъ. А красивая дама, Николай Петровичъ, правда?

-- Ничего...

-- Ничего?..-- недовольно протянулъ Артамоновъ.-- Такъ-съ... Я объ этомъ нашемъ дeлe и хотeлъ побесeдовать. Заранeе прошу сдeлать поправку на мое недостаточное пока знакомство съ производствомъ... Между нами комплиментовъ, слава Богу, не требуется,-- вставилъ онъ шутливо, -разумeется, вы слeдствiе произвели, какъ всегда, образцово. Но сказать, что я вполнe удовлетворенъ результатами, по совeсти не могу...

-- И я не могу. Никакъ не могу.

-- Вы, однако, совершенно увeрены, что убилъ Загряцкiй?

-- Я лично почти увeренъ... Но, во-первыхъ, это п?о?ч?т?и... Во-вторыхъ, пробeлы въ обвинительномъ матерiалe и по моему несомнeнны. Слeдствiе сдeлало все, что могло, но вамъ задача предстоитъ нелегкая... {251}

-- То то оно и есть. Такъ вотъ, сначала о вашей внутренней увeренности. Прежде всего, какъ вы себe представляете самую картину убiйства? Мнe кое-что въ ней неясно.

-- Я себe представляю дeло такъ. Фишеръ прieхалъ туда незадолго до девяти часовъ вечера. Это точно установлено согласными показанiями... -Николай Петровичъ взялъ папку No. 16 и перелисталъ бумаги...-- согласными показанiями извозчика Архипенко, который его туда отвезъ, и двухъ служащихъ гостиницы,-- они видeли, какъ онъ въ девятомъ часу уeхалъ изъ "Паласа"... Показанiемъ извозчика твердо установлено также и то, что Фишеръ прieхалъ на квартиру одинъ.

-- Это очень существенное обстоятельство.

-- Очевидно, у нихъ было условлено, что туда же прieдетъ и Загряцкiй. Кто изъ нихъ прieхалъ раньше, сказать съ полной увeренностью не могу, да это и не такъ важно. Я склоненъ думать, что раньше прieхалъ Фишеръ. Въ своей запискe Фишеру Загряцкiй обeщаетъ быть "тамъ, гдe всегда" въ десять часовъ. Правда, мы не имeемъ доказательства, что записка относилась именно къ этому вечеру: она числомъ не помeчена, конвертъ не сохранился и дня доставки выяснить не удалось. Но записка можетъ свидeтельствовать о характерe ихъ встрeчъ вообще...

-- Виноватъ, я васъ перебью: защита, конечно, скажетъ, что человeкъ, замышляющiй убiйство, никогда не пошлетъ такой записки,-- слишкомъ грозная улика.

-- Вeрно. Не всегда, правда, такiя записки сохраняются, и, какъ вы лучше меня знаете, не всегда убiйца обо всемъ подумаетъ,-- иначе какое же преступленiе можно было бы раскрыть? Но я и въ самомъ дeлe склоненъ думать, что записка относилась къ одной изъ ихъ предыдущихъ встрeчъ. {252} Встрeчались они въ этой квартирe не разъ, и Петрова, швейцариха, признала въ Загряцкомъ человeка, который бывалъ въ домe съ Фишеромъ. Онъ, впрочемъ, этого и самъ не отрицаетъ.

-- Но вeдь и женщины должны же были явиться?

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторический цикл Марка Алданова

Повесть о смерти
Повесть о смерти

Марк Алданов — блестящий русский писатель-историк XX века, он явился автором произведений, непревзойденных по достоверности (писатель много времени провел в архивах) и глубине осмысления жизни великих людей прошлого и настоящего.«Повесть о смерти» — о последних мгновениях жизни Оноре де Бальзака. Писателя неизменно занимают вопросы нравственности, вечных ценностей и исторической целесообразности происходящего в мире.«Повесть о смерти» печаталась в нью-йоркском «Новом журнале» в шести номерах в 1952—1953 гг., в каждом по одной части примерно равного объема. Два экземпляра машинописи последней редакции хранятся в Библиотеке-архиве Российского фонда культуры и в Бахметевском архиве Колумбийского университета (Нью-Йорк). Когда Алданов не вмещался в отведенный ему редакцией журнала объем — около 64 страниц для каждого отрывка — он опускал отдельные главы. 6 августа 1952 года по поводу сокращений в третьей части он писал Р.Б. Гулю: «В третьем отрывке я выпускаю главы, в которых Виер посещает киевские кружки и в Верховне ведет разговор с Бальзаком. Для журнала выпуск их можно считать выигрышным: действие идет быстрее. Выпущенные главы я заменяю рядами точек»[1].Он писал и о сокращениях в последующих частях: опустил главу о Бланки, поскольку ранее она была опубликована в газете «Новое русское слово», предполагал опустить и главу об Араго, также поместить ее в газете, но в последний момент передумал, и она вошла в журнальный текст.Писатель был твердо уверен, что повесть вскоре выйдет отдельной книгой и Издательстве имени Чехова, намеревался дня этого издания дописать намеченные главы. Но жизнь распорядилась иначе. Руководство издательства, вместо того, чтобы печатать недавно опубликованную в журнале повесть, решило переиздать один из старых романов Алданова, «Ключ», к тому времени ставший библиографической редкостью. Алданов не возражал. «Повесть о смерти» так и не вышла отдельным изданием при его жизни, текст остался недописанным.

Марк Александрович Алданов

Проза / Историческая проза

Похожие книги