— И то хлеб, неча казенные харчи за здорово живешь трескать. — Добавил, любуясь наново нашитыми каменьями на уздечке, — хозяйки-то твоей нету всё. Поди, и обедом тебя кормить придётся!
— Тю на вас, дядя Гнат! — обернулся парнишка. — Да нешто вам казенных харчей жалко?
— А тебе не жалко! Как не свои, так и не жалко! Кушайте, гости дорогие, на здоровье...
Старик разошелся не на шутку, и Рокти, покраснев, выскользнула за дверь.
— Тю на него, — подмигнул выбежавший следом парнишка, и, прыснув, они вдвоем припустили к конюшням.
Спрятанные в многочисленных дворцовых постройках, конюшни разместились ровно на пол пути между главными воротами, кухней и казармами, и Рокти запыхалась, добежав до места. Наряд успел уже расседлать разведенных по стойлам лошадей, и внутри было пусто и гулко. Рокти занялась лошадью в крайнем стойле, и когда через несколько минут подтянулись и другие грумы, ей ничего не стоило улизнуть.
Сперва она пробежала до угла, чтобы никто не успел окликнуть, но, выйдя во дворик перед кухнями, куда из облагаемых налогами деревень и поместий прибывали фургоны с провиантом, перешла на ровный, уверенный шаг человека имеющего право на прогулки внутри дворцовых стен. Дворик был переполнен ароматами специй, стыки меж плит — забиты плотной пыльцой из смеси желтого шафрана и черного перца. Проходя мимо спуска в подвалы, Рокти расчихалась так, что ушло напряжение с плеч, и теперь ни у кого не осталось бы сомнений — она своя здесь.
Остановившись на минуту почесать страшно свербящий нос, Рокти размышляла. «Возвращаться к центральному входу — рисковать привлечь внимание старика-грума. Да и мимо охраны не пройдешь. Идти к казармам — так там полно гвардейцев». Кухни располагались по другой стороне двора и она, не колеблясь, направилась туда. «Все повара слывут добрыми малыми».
Но, войдя в пышущую паром и жаром дверь, она поняла, что зря беспокоилась. Кухня только что расправилась с завтраком и была уже занята обедом. И Рокти пробежала её на одном дыхании, чтобы не чуять всех этих заманчивых ароматов, а главное — не попасться под ноги снующим поварятам или под нож — поварам. Как ни велико было искушение прихватить что-нибудь с разделочных столов, она не задержалась и на миг по пути к выходу и скоро была уже во внутренних покоях.
Там ей не составило особого труда сориентироваться в пространстве и взять нужное направление к центральному входу, через который во дворец вошла Ведьма.
Конечно же вход охранялся, и пришлось поплутать по коридорам, заходя то с той, то с этой стороны, пока она не уловила наконец след Ведьмы, тоненькой, но прочной ниточкой повисший в воздухе. Как волк чует добычу, как брат учит идти по следу, она скорым, но осторожным шагом устремилась вперёд. Он увел её далеко в сторону, в старую часть дворца, где по слухам теперь расположился сам король со свитой. Караулы встречались всё чаще, но она шла, не обращая на них внимания, мимо, и в какой-то момент след разделился. Один шел дальше, другой — забирал резко влево.
Рокти замерла — он клубился вокруг плотной пеленой — Ведьма долго стояла здесь. Рокти переступила с ноги на ногу, ища точное место, где. Прикрыла глаза, вслушиваясь.
Страх.
Страх, угаром поднимавшийся из ведьминой спальни, разбудил её этим утром — заставил схватить перевязь и бегом спуститься по лестнице. Ведьма вся была пропитана беспричинным, внутренним страхом и чувство это не погасило ни прошедшее время, ни пройденное расстояние.
Злость.
На другого человека. Злость, замешанная на беспокойстве о нём. Тёмное, неясное чувство. Рокти отбросила его, не тратя времени на разгадку.
Раздражение.
На того, кто стоял рядом. На того, кого Ведьма не считала опасней назойливой мухи.
— Зря! — сказала Рокти и сделала шаг в сторону, чтобы встать на его место.
Но в мыслях незнакомца не было ничего дурного. Да, дурен, нехорош был он сам. Но так, как бывает нехорош простой обыватель — нехорош по обстоятельствам, хоть и добрый малый во всех отношениях. Он просил Ведьму об услуге, и это была именно просьба. Он не желал ей зла.
Рокти резко и шумно выдохнула через нос — голова шла кругом от попыток понять происходящее. Зачем Ведьма наняла её в телохранители, кого боялась так, и что за дела могли привести её во дворец до рассвета. У кого здесь могла искать она защиты? Топнув ножкой, охотница устремилась дальше по коридору — она должна была узнать, к кому приходила Ведьма.
Но дальше по коридору был караул, и шестым чувством, охотничьим инстинктом, распаленным погоней по следу, Рокти почуяла — это тот караул, который ей нужен. Вернее тот, встречи с которым хотелось бы избежать. Из-за плавного поворота длинного дворцового коридора едва-едва было слышно ровное дыхание, поскрипывание кожи, шелест ткани.