Клипер «Орион»

— Нам зато известно, о чем с прискорбием извещаю вас! — Все это время он как бы сочувственно улыбался и скорбел, понуждая своего подчиненного к покаянию, но вот он снял очки, и лицо его стало отчужденно холодным, надменным.

— Разрешите идти, ваше превосходительство?

— Да, я сейчас отпущу вас, капитан-лейтенант, прошу лишь принять некоторые советы, так как боюсь, что приказания вы не примете во внимание от старого адмирала. Так вот! Немедленно отправляйтесь на корабль. Дальнейшее вате пребывание в городе буду расценивать как новое ослушание л отдам приказ о вашем аресте. Передайте своему командиру капитану второго ранга Зорину Воину Андреевичу, что адмирал рекомендует ему извиниться перед командиром английского миноносца «Отранто» сэром Коулом. Из бухты не выходить без особого разрешения! Команду на берег не увольнять! Я уже отдал это распоряжение по беспроволочному телеграфу. Вас же, как еще исполняющего обязанности старшего офицера, ставлю в известность. Все!

Лебединский-Свекор надел очки и приветливо улыбнулся.

— Ну что? Полный пожар? — встретил Никитина лейтенант Бакшеев у крыльца адмиральского флигеля.

— Хуже! Пожар во время наводнения.

— Тогда сносно. Головешки можно затушить. Пошли в скверик. Главное, что ты еще можешь шутить. Вот сюда. Наши матросы тоже здесь, за теми кустиками, совсем подружились ребята. Боюсь, твои матросы вконец поколеблют и так сильно пошатнувшийся дух моих молодцов. Садись и рассказывай.

Выслушав Никитина, лейтенант Бакшеев сказал:

— Дело серьезное, не знаю, что и посоветовать тебе. Наш бюрократ — в своем репертуаре. У меня с ним весьма натянутые отношения, по его милости я все еще, как видишь, хожу в лейтенантах, считает, что я непочтителен к вышестоящим и слишком либерален с подчиненными. Чудаки, они привыкли считать дисциплину по внешним уставным ее проявлениям, а не как следствие необходимости подчиняться, продиктованной сознанием долга. Извини, я задерживаю тебя. Медлить нельзя. К вечеру выходи. Подготовь Воина Андреевича ко всяким неожиданностям. Лучше бы вам до поры до времени задержаться по пути во Владивосток.

— Думали, да матросы рвались домой, и мы сами считали, что не имеем права стоять в стороне от событий, решающих судьбу страны.

— И это так. Наверное, и я бы поступил так же. Идем, Коля, я провожу тебя. На адмиральской пристани есть дежурная шлюпка, она в моем распоряжении и доставит тебя на мыс Чуркина.

Команда дежурного вельбота гребла не за страх, а за совесть, явно выказывая свое расположение знакомому лейтенанта Бакшеева. Да и незнакомый капитан-лейтенант им также понравился с первого взгляда уже потому, как обращался со своими людьми и со всеми запросто поздоровался. Внушало уважение и его спокойное, волевое лицо: «Такой и службу спросит и не выдаст».

— Не спешите, боцман! — сказал Никитин. — Минута — другая для нас не решает дела…

— Не беспокойтесь, ваше высокоблагородие, нам, вы знаете, не привыкать, да мало мы своих последнее время катаем. Как дежурство на адмиральской, то почему-то приказывают всякую пьянь по их коробкам развозить, сволочь, одним словом, всякую. Правда, не в вахту лейтенанта Бакшеева, тот не дозволяет, а есть, сами знаете, какое наше начальство, угодить стараются. Вы, говорят, из дальней пришли?

— Кто говорит? Мы будто ни с кем и не говорили об этом? — улыбнулся Никитин.

— Ну как же. Только в бухту вошли, уже стало нам известно. Наши суда наперечет, а тут незнакомый баркас и название корабля редкостное. Да и ребята из штаба тоже говорили, будто вас англичане прижимают, чем-то вы им насолили.

— Скорее они нам.

— Ну уж это мы видим, и соли и перцу подсыпали, не приведи господь.

— Вам тут, вижу, тоже не сладко живется?

— Что говорить. Так нас прижали, так взяли в оборот, и в таком мы положении, будто не они у нас в гостях, а мы к ним в гости пожаловали. И встречают нас тем, чем ворота подпирают, а то и похуже.

— Да, печально, — сказал Никитин. — Все очень печально.

Младший боцман вопросительно, с надеждой посмотрел на него:

— Конец скоро будет?

— Не знаю, брат, хотелось бы скорее. От пас самих зависит. Если будем все сноситъ, то они никуда отсюда не уйдут.

— Так, выходит, надо гнать?..

— Да, боцман!

— Трудно. Кабы флоту побольше да… — Он хотел сказать: «Да еще бы таких, как вы, командиров», но, подумав, что этот офицер может не так его понять, дескать, льстит, подлизывается, подал команду гребцам. Шлюпка развернулась, и гребцы, уложив весла, протянули руки, не давая шлюпке удариться о баржу.