Клипер «Орион»

После сильного взрыва стало так тихо, что с берега, до которого было полмили, доносился хор цикад. Голубой Ли благоразумно дождался рассвета и пошел к месту сражения. Там уже никого не было. Всю поверхность моря усеивали обломки дерева, плавали спасательные круги, большая шлюпка, полная воды, в ней обхватил банку мертвый матрос. Вокруг сновало множество акул. В шлюпке оказалось несколько огромных дыр, держалась она на воде только благодаря бортовым запаянным бакам. Голубой Ли, разочарованный неудачей, хотел уже продолжать путь, как один из его матросов заметил дым костра на пустынном островке. Его заливало во время тайфунов, и потому там никто по жил, кроме крыс, которые во время наводнений отсиживались на вершинах трех десятков пальм. В бинокль Голубой Ли увидел военных моряков, судя по форме, не голландцев и не англичан. Особенно его привлек катер, стоявший в лагуне, а на катере что-то похожее на зачехленный пулемет. Это решило дело. В другом случае Голубой Ли со спокойной совестью прошел бы мимо потерпевших бедствие, но у них имелся пулемет, а может быть, еще что-либо не менее ценное. Ли приказал спустить шлюпку.

Из всего экипажа рейдера на остров высадилось несколько сигнальщиков и дальномерщиков, десять артиллеристов, отражавших атаки миноносцев с бортовых плутонгов, кочегар, лежавший в лазарете, и капитан Франц Рюккерт. Когда тяжелый снаряд попал в машинное отделение и крейсер остановился, капитан приказал спустить катер с левого борта, обращенного к островам и рифам, откуда нельзя было ожидать атаки миноносцев. Такая предусмотрительность спасла и его и еще двадцать человек из шестисот тридцати, числящихся на крейсере. Когда к костру подошел Голубой Ли, Рюккерт пил из кокосового ореха. Напившись, поставил орех на песок и выжидательно уставился на пирата. Голубой Ли, не кланяясь и не выказывая других знаков расположения, прямо перешел к делу и на ломаном французском языке, которому научился от матери, предложил купить пулемет и все оружие, какое есть у белых моряков.

Рюккерт с одного взгляда понял, с кем имеет дело, и, покачав головой, в свою очередь предложил купить у него несколько банок керосина: на его катере по оплошности старшего офицера не оказалось аварийного запаса горючего.

Голубой Ли в свою очередь покачал головой, показав в улыбке все свои великолепные зубы. Нет, у него очень мало керосина, если случится штиль, он не доберется до удобной стоянки и его снесет на рифы.

Голубой Ли постарался выразить глубокое сожаление на своем разбойничьем лице и сказал, что в таком случае он должен оставить остров, но, прежде чем окончательно расстаться, он предлагает подумать о продаже хотя бы пулемета. Он даст за него очень хорошую цену и десять банок керосина, которого, правда, у него сейчас нет, но к вечеру он вернется и доставит его. Теперь Голубой Ли помышлял только о том, как бы вырваться с острова. Он даже поправился, пообещав доставить керосин и так, просто за умеренную плату, а о пулемете, если он так нужен им самим, можно и забыть.

— Никуда ты не пойдешь, — сказал Рюккерт. — Мы пойдем вместе. Ты доставишь нас на остров, где есть люди, деревня. Понял меня? Катер возьмешь на буксир!

Голубой Ли молниеносно сообразил, что этот человек не остановится ни перед чем, и закивал головой, расточая улыбки, стал говорить, что капитан читает мысли людей, что ему самому пришла в голову мысль предложить помощь и доставить в ближайшую деревню, где живут его родственники, там он сможет, если пожелает, остаться на всю жизнь. И еще Голубой Ли сообщил, ударив себя в грудь, что он тоже белый, его отец голландец, а мать француженка и его долг помогать братьям по крови.

Рюккерт мрачно выслушал и окончательно убедился в своем первоначальном мнении о владельце шхуны. Перед тем как покинуть остров, он сказал оставшимся членам своего экипажа:

— Не спускайте глаз со всей этой банды. Это пираты. Если я подам команду — списывайте их за борт…

Голубой Ли, прищурившись, улыбался: он знал и немецкий язык, но нарочно выбрал французский, чтобы иметь преимущество перед этими людьми. Не зря Христиан ван Фос говорил, наблюдая за его успехами:

— У тебя, дьявола, чертовские способности, ты знаешь все местные наречия и языки белых. Надо было отдать тебя в колледж, и вышел бы из тебя священник или важный чиновник, а не то и член парламента. В работе этих парней меньше риска, чем у нас, а доходы побольше…

Уставший тайфун

Погода явно портилась, хотя барометр и стоял высоко. Ветер дул с переменных румбов или совсем стихал. Командиру не нравилось небо: уже несколько дней, как на нем появлялись зловещие признаки надвигающейся бури: вначале рваные перистые облака, затем их сменили густые барашковые и, наконец, — громоздкие кучевые, в просветах которых виднелись облака высоких слоев.

Командир озабоченно поглядывал на небо, часто спрашивал вахтенных и Феклина: «Как давление?»