Клинсмер

- Мы его тихо взяли, - начал рассказ Олег, войдя в мой кабинет. - В «Колизее» бармен сразу опознал его по словесному портрету, который нарисовал Игнат. И сказал, что видел, как похожий на описание человек, ушел в сторону туалета. Так и оказалось. Мы взяли его со спущенными штанами, очень тихо, никто и не видел. И вывели через черный ход.

- Ну что ж, - пожимая руку капитана, произнес я, - можешь писать своих бойцов на премии. Романа, включи. Молодец, парень. Снимайте группу, которая в засаде на Университетской. Пора побеседовать с неуловимым Алексеем.

На этот раз тратить время на пустую беседу не стали и, просто вкатив приличную дозу пентатала, приступили к допросу. Надо сказать, что орешек оказался крепким. Так называемая «сыворотка правды» полностью не смогла сломить его волю. Но и того, что он сказал, было достаточно.

- Арестовать, - выходя из камеры, произнес я.

- Уверен? - спросили Олег и Хлыст в один голос.

- Хватит задавать дурацкие вопросы, - огрызнулся я. Он предатель, а значит, подлежит уничтожению.

Нехотя Хлыст кивнул и пошел в сторону казармы. Я мог ожидать всего, но только не этого. Стас - человек, которому я доверял, который поил меня водкой в больнице, когда я только вышел из комы, который участвовал в создании ООНКа - был человеком Кощея. Спустя пять минут его доставили ко мне в кабинет.

- Что случилось? - спросил сержант, руки ему никто не вязал, просто отобрали оружие.

- Ты предал нас всех.

- Я не понимаю, - начиная нервничать, произнес Стас.

- Как давно тебя купил Кощей? За сколько ты нас продал?

Вот тут до него дошло. Он сбил с ног одного из своих охранников и выхватил у него пистолет. Второй конвоир замешкался, и тут же получил рукояткой по голове. После чего дуло начало разворачиваться в мою сторону. Но он опоздал. «Валькирия» в моей руке несколько раз хлопнула и пуля пробила кисть, державшую оружие. Спустя секунду, его уже крепко связали.

- Расстрелять, - коротко приказал я.

- Но, Влас, по закону его нужно повесить, - попытался произнести опешивший от произошедшего Олег.

- Расстрелять во дворе в назидание остальным, - сквозь зубы произнес я, - так будет со всяким, кто предаст ООНК.

Стаса увели.

- Запишите в личном деле - погиб на операции, - произнес я устало, когда Анна принесла мне бодрящий коктейль и кофе.

- Зачем? - удивленно спросила она. - Он ведь преступник, Княжество предал, всех нас, на вас покушался.

- Затем, чтобы жена этой скотины получила посмертные, затем, чтобы его дети не носили клейма предателя, затем, что я не хочу опускаться до уровня зверя. Мне наплевать на то, что он пытался убить меня, мне не наплевать на трех человек, которые его любят. Сегодня я доведу до всех сотрудников отдела, что Стас Елин погиб на операции, именно такая официальная версия произошедшего. Так что собирай мне народ в столовой. Нужно рассказать всем, что произошло.

Анна кивнула и прихватив поднос с опустевшим стаканом молча вышла.

- Все кончено? - увидев на пороге Олега, спросил я.

- Да, Влас, но люди требуют объяснений, они собрались в столовой, ждут только тебя .

- Сейчас иду, - тяжело поднимаясь, произнес я, поправляя куртку.

Когда я вошел в столовую, где собрались все члены ООНК, воцарилась могильная тишина. Пока я шел к своему месту, то слышал только как стучат мои ботинки и чувствовал на себе взгляды десятков глаз.

- Братья, сегодня произошло то, чего я больше всего боялся, нас предали. Нас предал человек, который был одним из нас, с которым мы делили все. И это больно. Это не оговор, как вы бы могли подумать, его назвал человек, которому он поставлял сведения, назвал не под пытками, а под действием препарата, который заставляет говорить. Но я прошу вас об одном. Стас расстрелян, как предатель, но я умоляю вас не выносить сор из избы. Пусть для всех он останется честным. Его семья не виновата перед вами, его дети не отвечают за его ошибку. Поэтому я прошу вас молчать о том, как на самом деле погиб Стас Елин. Пусть для всех остальных он будет похоронен не как предатель, а как действующий боец ООНК. Это не приказ, это просьба. Но я надеюсь, что вы отнесетесь к ней с пониманием и никто никогда не скажет, как погиб Стас. Пусть для всех он пал в бою во время операции.

- Да будет так, - громко сказал Олег, стоящий рядом со мной.

- Да будет так, - громко произнесли бойцы, аналитики и техники Отдела.