Клинсмер

«Кикбоксер», - оценил я своего противника. Не говоря не слова «харя», как я его окрестил для себя, пошла в атаку, активно работая руками и ногами, насколько ему позволяло пространство казармы, заставленное койками, тумбочками и прочей мебелью. Он был достаточно сильным бойцом, но его захлестнул гнев, а в бою он плохой советчик. Дважды пропустив, удар я оказывался на полу, а у «хари» было разбиты губы, сломан нос и рассечена бровь. И тут на нас навалились, моего противника скрутили дружки, меня же, рвущегося в бой, оттащил Димка.

- Хватит, - заорал Димка мне прямо в ухо.

Я остановился, опустив руки, враждебно глядя на легионеров. Старший из них с нашивками сержанта подошел ко мне.

- Добро пожаловать в нашу компанию, витязь, - довольно дружелюбно сказал он.

- А я и не напрашивался, - довольно грубо ответил я, возвращая в вертикальное положение опрокинутую тумбочку.

- Да ладно тебе, ну повздорил с Темкой, подумаешь, до боя с тобой он считался непобедимым, а вы почти на равных дрались. Он у нас буйный, в детстве мама не научила хорошим манерам, вот и нарывается постоянно. А то, что сразу не прекратили, так от интереса, как бы это сказать - профессиональное соперничество. Ну так что, мир?

- Да ладно, чего уж там, - улыбнувшись и крепко пожав протянутую руку, отозвался я.

- Тогда прошу к столу, - он указал на стол, за которым играли в карты, - меня зовут Тарасом, но лучше называй Хлыстом.

- Влас, - представился я, - а это Димка, мой товарищ.

- Очень приятно, - улыбнулся Хлыст и указал на стол. - Ну, так вы присоединяетесь?

- Я не против, - сказал Димка. - Влас, ты как?

- Я пас, пойду, схожу в душ, а потом в столовую.

- Когда есть пойдешь, меня позови, - крикнул мне в след Димка, подсаживаясь к столу.

Вечером в столовой собралось все население тренировочного лагеря, за отдельным столом сидел Виктор Петрович с Андреем и двумя еще незнакомыми мне офицерами. Еще за одним столом сидели охранники, которые несли постоянную вахту у ворот и по периметру, мы же с Димкой уселись за один стол с легионерами. Рацион был тот же, что и за обедом: суп из тушенки и макароны, с той же тушенкой.

- Петрович, - позвал Хлыст майора, - ты бы хоть рацион сменил, а то мы уже четыре дня здесь, а все одно и тоже.

- Скидывайтесь, - отозвался майор, - и уже завтра на ваших столах будет шашлык, борщ, лю-ля кебаб и прочие деликатесы, а если действительно надумаете сбросится деньги, Стасу отдайте.

- Хлыст, а Стас это кто? - спросил я.

- Повар ихний, - но уж лучше тушенку жрать, чем ему деньги отдавать, мне как-то не хочется жрать шашлык из сабочатины.

- Понятно, - улыбнулся я, - а эти рядом с майором кто?

- Этот, - он кивнул в сторону крепкого бородатого мужика, - силовой заведует, полосой препятствий и прочими спорт тренажерами, звать Вадимом, а второй ходячая легенда, Сашка, по кличке Шпала. Рукопашник от бога, умет качать маятник, способен голыми руками справится со всеми нами и даже не запыхаться.

- Ты серьезно? - не поверил я. - Нас же больше двух десятков.

- Влас, я тебе реально говорю, завтра сам все увидишь, - улыбнулся командир легионеров, - после его занятий хочется лежать несколько суток и не вставать.

- Хлыст, - перегнувшись через стол, позвал Димка, - а что такое маятник?

- Эх ты, деревня, - улыбнулся сержант, - маятник - это когда человек может спокойно уворачиваться от пуль, даже при интенсивном огне из двух калашей, а некоторые из них, - и он бросил взгляд на Сашку, - способны спокойно гулять под дулами и трех автоматов.

- Так не бывает, - не поверил мой кореш.

- Бывает, витязь, бывает, - улыбнулся Хлыст, - только способны на это единицы. Мне рассказывали, что как-то на спор, Сашка прогулялся под огнем двух калашей и одного ПК. Правда пьяный был, но человек, который мне рассказывал, говорит что тот спокойно шел прямо навстречу стрелкам и сократил дистанцию с пятидесяти метров до двадцати трех.

- А ему можно верить? - ошарашено спросил Димка.

- Я верю, - сказал Хлыст, - а вы сами думайте, это же личное дело каждого, верить или не верить, за что купил, за то и продал. Вот до сегодняшнего дня я не верил, что после девяти лет в коме можно проснуться абсолютно здоровым, встать и пойти. Как будто просто все это время спал. У меня мать в коме лежала год, встать так и не смогла, говорить то толком не умела, только глазами моргала, никого не узнавала, уже не человек - овощ на кровати. А сейчас рядом со мной сидит парень, который просто встал и пошел, говорит как ты и я, дерется лучше многих, кого я знаю, а Андрей сказал, что стреляет, как бог. Не чудо ли? А ты говоришь маятник.

- Может ты и прав, - кивнул Димка, возвращаясь к своим макаронам.

Утро началось с зарядки, на которую нас выгнал Вадим. Моросящий противный дождь превратил полосу препятствий в большое болото, и к концу занятия мы были настолько грязными, что пришлось идти переодеваться, прежде чем двигать на рукопашный бой. Но я получил истинное удовольствие от прохождения нескольких десятков снарядов, лесенок, пятиметровой стены, макета дома, кучи ям, бревен и прочих изысков инженерной мысли.