Клинком и сердцем. Том 3

Гарнитур, который он заказал для Айлин! Благие Семеро, какой отличный повод навестить невесту! Зачем ждать предсвадебного дня, чтобы вручить девочке подарок? Она наверняка расстроена семейным скандалом и отречением от рода, пусть порадуется хотя бы этому.

Он против воли расплылся в улыбке, предвкушая удивление Айлин, и учтиво привстал навстречу фраганцу, буквально вкатившемуся к нему в кабинет. Кажется, за время, прошедшее с их первой встречи, ди Амбруаз стал еще круглее и плотнее. Под мышкой он держал большую деревянную шкатулку.

- Месьор Бастельеро! - торжественно провозгласил фраганец, останавливаясь посреди кабинета и кланяясь. - Я имел удовольствие исполнить ваш заказ!

- Доброго дня, месьор ди Амбруаз…

Грегор с любопытством смотрел на ларец. Гарнитур такой стоимости должен быть чем-то невероятным! Достойным королевы!

«Да что там королевы! Он должен быть достоин моей жены, это куда больше!»

Фраганец поставил шкатулку на стол и с подчеркнутой неторопливостью откинул крышку.

Постаравшись отогнать неприличное нетерпение, Грегор заглянул внутрь… перевел взгляд на лучащегося гордостью фраганца, снова бросил взгляд на шкатулку, недоумевая, не стал ли жертвой дурацкого розыгрыша?

Нет, не может быть! Но под резной крышкой действительно прятались виноградные гроздья! Тугие, спелые, грозящие вот-вот брызнуть соком, стоит только их коснуться. Золотисто-зеленые ягоды, темные бархатистые листья… Только сорт какой-то миниатюрный - самая крупная гроздь не больше пальца длиной.

Бесконечно долгое мгновение Грегор был уверен, что фраганец издевается, но верхняя гроздь, поймав солнечный луч, вспыхнула вдруг так нестерпимо ярко…

- Поразительное мастерство, — сдержанно признал Грегор, осознав наконец, что ягоды всех оттенков светлой зелени каменные и собраны на золотую лозу, тоже пугающе похожую на настоящую. А вот листья… Они были из какого-то иного материала, и только присмотревшись еще внимательнее, Грегор понял, что это эмаль, и она переливается множеством изумрудных оттенков. - Превосходная работа.

Изумруды? Топазы? Еще какие-то драгоценные камни? Гарнитур действительно роскошный! Но Грегор никак не мог представить его на Айлин…

Он осторожно взял с черной бархатной подушечки одну из серег - округлую гроздь с парой изящных листиков. Тяжелая!

- Месьора что-то смущает? - проницательно уточнил ювелир.

- Ее… вес, — признался Грегор.

- О, понимаю! - В легкой улыбке фраганца ему почудилось снисходительное превосходство, а потом ди Амбруаз взял вторую серьгу и показал, что конец золотой лозы, держащий гроздь, плавно изгибается. - Дополнительное крепление, — пояснил он. - Вот этот хвостик обвивает ухо, повторяя его форму и… распределяя вес иначе.

- Необычно, — признал Грегор. - И… пожалуй, довольно красиво…

Он заново оценил золотые изгибы, словно напоенные светом камни и резную листву. Айлин это должно пойти! Она такая же… сияющая, солнечная…

- Благодарю, — слегка поклонился фраганец. - Однако это еще не все. Прошу взглянуть…

Его взгляд блеснул лукавинкой, и Грегор нахмурился, а ди Амбруаз приподнял коробку, щелкнул чем-то на ее дне, и у него в руках оказались две одинаковые плоские шкатулки вместо одной высокой!

Бережно отставив ту, где виноградные гроздья купались в лучах света, фраганец открыл вторую.

На бархатной подушке сидели бабочки! Такой же поразительно тонкой работы, как и лоза, с прозрачными крыльями, похожими, как показалось Грегору, на витраж с переплетом из тонкой золотой нити. У самого тельца крылья отливали бледно-розовым, а дальше темнели, становясь сиреневыми, играя всеми оттенками лилового и, наконец, превращаясь в роскошно пурпурные у самых краев. При этом изящно вырезанные крылья трепетали, словно бабочки и в самом деле готовились взлететь. Грегор присмотрелся - и едва не ахнул!

Тело каждой бабочки представляло собой миниатюрную золотую фигурку женщины, одетой только в легчайшую тунику. Мастерство ювелира было таково, что каждая складка на ткани отчетливо выделялась, а сама туника невероятным образом казалась прозрачной, не скрывающей прелесть совершенных форм. Вместо усиков бабочки женщина держала в поднятых над головой руках две тончайшие цветочные ветви, усыпанные крошечными бутонами.

- Поразительно! - выдохнул Грегор, касаясь кончиком пальца одной из бабочек, рассевшихся по черному бархату. Одна, самая крупная, в центре, снизу две маленькие, а наверху еще три среднего размера. И все немного разные! Конечно, оттенки повторялись, но не полностью, отличаясь густотой и переливами. - Они как живые! Только… красивее!

И отдернул палец, потому что бабочка от его прикосновения всплеснула ими еще заметнее, и стало видно, что кайма крыльев усыпана чем-то вроде тончайшей алмазной пыли, сверкающей на солнце.