Клинком и сердцем. Том 3

- Клянусь! - выдохнул юноша, преклонивший перед ним колено.

Аранвен, не оборачиваясь, протянул руку, и главный жрец передал ему полученную от церемониймейстера корону - простой обруч, свитый из двух прутьев, железного и золотого. Еще одна легенда из тех, которые Три Дюжины знают с детства. Победив местных правителей, Дорве Великий пожелал короноваться как монарх подвластных ему отныне земель, и тогда его дружина поставила перед кузницей своего походного кузнеца два котла.

В первый из них каждый воин кинул по золотой монете, серьге или кольцу - у кого что было. Во второй принесли и положили обломки оружия. Кузнец не был ни артефактором, ни ювелиром, он попросту расплавил собранный металл и выковал два прутка, а потом свернул их жгутом, чтобы вождь Дорве, ставший королем, никогда не забывал, чему обязан победой. Что на трон его возвели сталь - оружие его воинов и золото - их преданность…

По спине Грегора пробежал холод, когда древняя корона легла на светловолосую голову поверх заплетенных по-северному кос. Что-то в этом было… пугающее. Древнее, глубинное, темное… Может, не зря короли после Дорве отказывались от этой короны, принимая другую, скованную уже то ли для сына его, то ли для внука? Обычную… А не эту, закаленную, по той же легенде, в крови трех побежденных вождей, нарочно взятых живыми. Дикари, хоть и предки… Его снова передернуло.

А тот, кто опустился на одно колено бастардом, встал и выпрямился - уже королем. Оглушительно взревели трубы, но общий вопль собравшихся был громче.

- Кровь Дорве! Сила Дорве! Слава Дорве!

Грегор тоже шевельнул губами, но сам себя не услышал. Новый король стоял, оглядывая храм, а толпа ликовала… И теперь уже Аранвен опустился перед ним на колени, чтобы принести присягу. Крики постепенно смолкли, и Грегор услышал конец вассальной клятвы из уст канцлера.

- …в чем клянусь жизнью и честью своей и своего рода.

Серебристо-седая голова склонилась над протянутой ему рукой, и Аранвен поцеловал гербовый перстень Дорве. Грегор не помнил, когда принц получил эту реликвию, да и думать об этом не хотел. Конечно, Малкольм не мог забрать родовой перстень с собой, мертвецам фамильные драгоценности ни к чему. Но смотреть на это… Наверное, стой сейчас перед алтарем Кристиан или Криспин, было бы легче. Сыновья сменяют отцов, как это ни печально, таков закон природы. Однако этот… он сам отказался считать Малкольма отцом и все-таки наследует ему во всем, какая же дурная шутка судьбы!

Аранвен отошел, и Грегор на негнущихся ногах сделал несколько шагов вперед. С трудом заставил себя преклонить оба колена, поднял голову и, в упор глядя в холодные серо-голубые глаза, произнес вассальную клятву. Бесстрастно, как не имеющее определенного смысла, но необходимое заклинание на древнем языке. Просто несколько слов, которыми так и не смог проникнуться. Потом ему подали откуда-то из-за спины меч, действительно начищенный, аж сияющий, и Грегор вложил его в руки короля, который тут же передал проклятую железяку кому-то еще.

- Принимаю вашу клятву, — услышал он такие же бесстрастные слова и приказал себе склониться над рукой короля.

Перстень, которого пока еще коснулись только губы Аранвена, был холодным. Золотая львиная голова с развевающейся гривой и оскаленной пастью держала в клыках рубин, похожий на каплю застывшей крови. Тоже древность, но не такая пугающая, как корона, на которую Грегору даже смотреть не хотелось.

Он встал и отошел, смутно вспомнив, что вчера церемониймейстер описывал другой порядок коронации. Сначала - брак, потом присяга. Почему Аранвен изменил церемонию? А потом взглянул на Беатрис, которая застыла на два шага позади будущего супруга, и понял, обругав себя дураком. Сейчас высшее дворянство и Орден принесут присягу королю Аластору Дорвенну, и лишь затем он вступит в законный брак. Разумеется, Беатрис все равно будет считаться королевой, но… ей никто не присягнет. Если что-то случится с королем, Беатрис останется королевой-матерью рожденного наследника, не больше. Если успеет его родить. Но правящей королевой без живого супруга ей больше никогда не бывать. Умно. Предусмотрительно. И очень обидно, не зря взгляд итлийки совершенно непроницаем.

А к возвышению уже подходили магистры Ордена, по очереди опускаясь на колени и торжественно проговаривая клятвы. Эддерли, Девериан, Райнгартен. .. Грегор поискал глазами Волански, опасаясь, что иллюзорник выкинет что-то непотребное. И угадал!

Встав перед королем, тот несколько мгновений всматривался в его лицо, а потом тихо уронил:

- Ну вот, этому точно впору.

И невозмутимо принялся произносить клятву. Договорил ее до конца, поцеловал перстень и встал, дав место Ладецки.

- Впору? Что впору? - зашушукались в толпе…

- Государь, прошу вашей справедливости! - громко сказал боевик, оказавшись в свою очередь перед алтарем.

Грегор про себя застонал. Этого следовало ожидать! Какой же он болван, надо было… Что именно надо было сделать - он не знал, так что просто шагнул ближе.

- Справедливости? - растерялся новоиспеченный король. - О чем вы, милорд магистр?