Клинком и сердцем. Том 1

— Я опять первый, — сказал он, снова вскакивая в седло. — Пешком здесь точно не перейти, промокнуть нам нельзя. Следите внимательно. Если где-то будет омут, Искра провалится в него. Стойте на месте, не вздумайте кидаться следом. Я выплыву, она тоже. А вам тогда нужно будет обойти это место. Ясно? И дайте-ка мне опять вашу вторую кобылу, Фарелли. Не сочтите за обиду, но верхом я езжу лучше. Переведу ее сам.

— Ну что вы, синьор, какие обиды, — улыбнулся итлиец. — Вы и правда превосходный наездник, буду очень благодарен.

Еще раз присмотревшись к затянутой льдом и снегом реке, Аластор глубоко вдохнул, коротко обратился к Всеблагой, чья рука простерта над всеми водами мира, и тронул Искру с места. Пушок все так же потрусил впереди. Под его весом лед, как ни странно, не проваливался, и пес перебежал на другой берег сухим. Отряхнулся, глянул на Аластора, как тому показалось, виновато. Мол, тут я дорогу по дну не покажу, ты же видишь.

«Вижу, — мысленно ответил ему Аластор. — Ну что ж, нельзя вечно надеяться на кого-то…»

Искра шагнула раз, другой, лед ожидаемо треснул, но кобыла провалилась лишь по бабки, едва намочив копыта. Пока ничего страшного…

Еще шаг… и еще… Вторая гнедая следовала в поводу, Искра шла, Аластор на каждом шаге напряженно ждал, когда же его умная, послушная, спокойная девочка оступится и провалится в коварную яму, но берег понижался медленно, темная вода мелькала под разбитым льдом. Вот глубина стала почти Искре под брюхо… Аластор напрягся, думая, что придется разворачивать кобылу, но дно перестало уходить вниз, река и вправду оказалась неглубокой. Не река, а так, ручей…

Он пересек его, чувствуя, как сердце колотится, и вздохнул с облегчением. Вывел лошадей на второй берег, спешился и тщательно вытер им ноги полой плаща. Ничего страшного, тот быстро высохнет на ветру, а лошадям нельзя застудить суставы!

Выпрямившись, Аластор увидел, как на лед ступила Айлин. Мелькнула мысль, что надо было вернуться, встретить ее и перевести самому, но это следовало делать раньше. А сейчас неизвестно, как поведет себя нервная Луна, если рядом на трещащем льду окажется ее соперница. Потянется укусить, отпрыгнет — и кто знает, чем это закончится.

Шаг, еще, и снова…

Айлин переехала ручей и с явной гордостью улыбнулась Аластору.

— И совсем не страшно! — радостно сказала она. — Луна — такая умница! Такая красавица! Аластор, я так тебе благодарна за нее. У меня никогда не было такой чудесной лошади!

— Ты ей тоже нравишься, — улыбнулся Аластор. — Погоди, я вытру ей ноги. Арлезийки нежные, к нашим холодам не привыкли.

— А я потом высушу тебе плащ, — подхватила Айлин. — Я умею! И магии на это совсем немного нужно. Это же не волосы, с плащом у меня получится… Ал!

Она вскрикнула, прижала ладонь ко рту, и Аластор обернулся рывком. Проклятье!

На миг он испытал глупую вину, словно стоило ему смотреть на итлийца, как Аластор не отводил взгляд от Айлин, и Фарелли не упал бы. Глупо же. Но гнедая кобыла билась посреди ручья, а всадника на ней не было. Поскользнулась, упала, испугалась… Но где же итлиец?

Время поделилось на мгновения. Вот первое: Аластор крикнул Айлин, чтоб стояла на берегу и не вздумала! Вот второе: он взлетел в седло Искры. С высоты видно лучше, и действительно — вон темное пятно немного правее лошади. Третье: Аластор спрыгнул с лошади и кинулся к реке. Искра под ним проломит лед, и неизвестно, что там на дне, а в одиночку, может, и повезет… Пушок же по льду прошел! Четвертое… Пятое… Шестое… Лед шел трещинами, ломался прямо под ним, и Аластор едва сообразил, что надо упасть и ползти! Дурак, ну почему он не захватил веревку? Да потому что у них ее нет! А ремни упряжи так быстро не свяжешь.

Ну же, держись, котяра итлийский! Ты же легкий, попробуй вылезти на лед! Тебя он точно выдержит!

Извернувшись, Аластор сорвал с себя пояс, подобрался к краю обломившегося льда так близко, как только мог. Гнедая, встав на ноги, жалобно ржала рядом, не в силах сообразить, что может выбраться на берег и сама, без седока. Вот и хорошо, что она здесь!

— Фарелли! — крикнул он, вытягивая руку с ремнем в сторону барахтающегося итлийца. — Хватайся! Давай, ну!

Тот каким-то чудом услышал, тоже извернулся в воде пополам с ледяной крошкой, намертво вцепился в пояс. На этом силы у него кончились, и итлиец только позволил вытащить себя на хрустнувший лед. Аластор понял, что еще миг, и они окажутся в воде вдвоем.

— Сейчас! — выдохнул он и, бросив ремень, так же ползком отчаянно рванул к лошади.

Гнедая обрадованно кинулась к нему навстречу, дуреха, и Аластор все-таки окунулся всей нижней частью, но ухватился за стремя, потом за край седла, вздернул себя на спину лошади, молча благословив бесчисленные часы выездки, которыми отец мучил его до появления фраганца. Вальдероны не падают с коня! Вальдероны могут вскочить на коня и удержаться на нем сонными, больными, ранеными, да хоть мертвыми!