Клинки у трона

– Ну что, тело, посмотрим кто кого! – прохрипел я. Медленно, шаг за шагом мне удалось отключить все болевые центры, и я снова был способен размышлять. Теперь понятно, почему никто не пытался идти другим путем, не предопределенным. Даже путь жертвы проще, чем это. Ведь сейчас требовалось стать другим человеком, понять его, ощутить его. А ведь понять, просто понять, иногда сложнее, чем умереть, оправдываясь принципами, верой или чем-нибудь подобным. Только сейчас я понял, какая это все мишура. Насколько люди усложняют собственную жизнь, полагая, что делают ее проще и понятней. Ведь, как кажется, что проще, чем убить другого человека во имя справедливости, веры, бога. А понять? А что понимать убийцу, еретика, бандита? Зачем это? Расправиться с ним и дело с концом. Все просто, но эта простота страшная вещь и крайне обманчива. Именно из-за этой простоты потом горели города, уничтожались миллионы людей. Именно эта кажущаяся простота толкала людей на самые страшные преступления во имя добра, конечно.

Теперь, оказавшись в шкуре Сверкающего, я ощутил все это и гораздо больше. Он страдал, страдал оттого, что его просто никто не мог понять или не хотел. Одиночество, страшное одиночество среди людей, на которое он обрек сам себя. Он хотел лучшего, хотел убрать тирана, а получилось… получилось, что он сам стал тираном похлеще. Он боролся, боролся в заранее проигранной битве. Проигранной потому, что велась в одиночку. С каждым годом он становился тем, кого в нем видели люди. Его боялись, ненавидели, проклинали, уважали, но не было никого, кто бы мог выслушать его. Просто выслушать.

Я поднял меч над головой.

– Нет!!! – меня окружили призраки. Души тех, кого в свое время убил Сверкающий. Вот и сомневайся теперь в отсутствие души. – Зачем ты хочешь его спасти? Ты же тоже был в нашем теле! Ты чувствовал то, что чувствовали мы! Зачем же ты его пытаешься спасти?

– Это не выход? – закричал я, с трудом подыскивая аргументы. – Не ненависть! Это гибель! И ваша и Сверкающего. Неужели вы не понимаете, что сейчас находитесь в плену, в плену вашей ненависти? И вас она губит так же, как Сверкающего.

– Мы бессмертны! Нас нельзя погубить.

– Возможно, но прислушайтесь к себе! – Вот когда я пожалел, что плохо знаю библию. Уж оттуда можно было почерпнуть красивые слова о всепрощении и второй щеке. Но тут же я понял, что эти слова бессмысленны. Здесь просто нельзя врать, а значит надо говорить не заученными штампами о всепрощении. Слова должны идти из души. – Послушайте меня. Погубив Сверкающего, вы ничего не получите. Ваша месть быстро перегорит, но что дальше? Живя ради мести, что вы будете делать, когда отомстите? Что останется у вас? Что будет с вами?

На миг воцарилась тишина. Потом она взорвалась криками, спорами.

– Возможно, что Сверкающий заслуживает вашей ненависти! – крикнул я в отчаянии. – Может, этот миг самый сладостный для вас, но, подвергая его таким пыткам, чем вы лучше него? Вы даже хуже, ибо Сверкающий пытал только ваши тела, но не трогал души. Вы же пытаете не только тело и даже не столько его. Так чем вы лучше?

Тишина воцарилась полная. А потом все призраки, один за другим стал исчезать. Неожиданно из непонятно откуда взявшихся облаков выглянуло солнце и осветило все вокруг. Казалось, радость была повсюду и тем странней в этой всеобщей радости была волна ненависти, накрывшая меня с головой. Каким-то образом я понял, что эта ненависть направлена не на Сверкающего, а именно на меня. Но она быстро схлынула, и я остался стоять на Дороге Сверкающего, чистой и уже не опасной. Я взмахнул рукой с мечом и в тот же миг клок Дороги неожиданно растворился. Потом еще один. И тут я увидел, что Сверкающий почти рядом со мной. Я прекратил рубить Дорогу и стал ждать гостя. Сверкающий подошел ко мне и остановился. Некоторое время мы разглядывали друг друга. Это был довольно высокий статный мужчина с небольшой бородой.

– А вы не похожи на больного, – заговорил я. – Я слышал, что ваша болезнь превращает человека в урода.

Сверкающий улыбнулся.

– Я нашел лекарство, хотя не думаю, что найдется много желающих применить его.

– Магия смерти?

– Да. Теперь я знаю, что это такое. Она делает тело бессмертным и неуязвимым.

– Я думал, что маг смерти живет только тысячу лет? – изумился я.

Тут Сверкающий неожиданно согнулся пополам от смеха. Я недоуменно смотрел на него, ожидая, когда тот успокоится.

– Ох, Энинг, ты неподражаем! – Сверкающий снова согнулся от смеха. – Я слышал о тебе много, но все же оказался не готов к твоим манерам. После всего, что между нами было, встретившись в этом не очень милом месте, ты вдруг начинаешь спокойный разговор о моем здоровье.

– Мне просто показалось, что кто-то должен начать разговор, а это меня действительно заинтересовало, – несколько обиженно заметил я.