Клинки севера

Да и подельница хороша. Бросила мертвую сестру – плоть от плоти, кровь от крови – на помойке рядом с обчищенным недобитым «клиентом» крысам на радость. Дан поскреб ногтями бурые пятна на животе. Похоже, его самого пырнули пару раз, но раны зажили, пока он был без сознания. У подножия мусорной горы на распластанной осьминогом банановой кожуре отыскались сапоги, правда, уже без дорогущих победитовых набоек. Однозначно нелюди, сокрушался Дан, обуваясь. Осторожно, по стенке уже почти вышел к переулку, когда, кляня на все корки благородное происхождение, вернулся и отволок тело в пустующий дом. Крысы и сюда доберутся, но все же помойка – не лучшая могила для молоденькой девушки. Обращаться к стражникам Дан не намеревался, а через день-другой обитатели переулка сами найдут тело по запаху. Наверняка у них имеется особое кладбище.

– Что, красавчик, передумал? Э-э… – было первым, что услышал Дан, когда выбрался, впрочем, сама обладательница голоса уже скрылась. Правильно, судя по пятнам крови и грязи, дурно пахнущей коркой покрывавшей торс и руки, от существа эльфийской национальности у него остались только уши, да и те прикрытые многоцветным лоскутом.

Дан тяжело привалился к нагретой стене. До чего же насыщенный денек!

– Держи, «окунек»! – На выщербленные камни мостовой шлепнулся сверток, который на поверку оказался бурдюком с водой, замотанным в рубаху. Размерчик, правда, орочий, но да на безрыбье, как говорится…

– Спасибо! – Дан развел руками, демонстрируя дарительнице обновку. Он напился и худо-бедно умылся, плеща на камни соленой розоватой водичкой.

– Ты не первый, кто попадается на крючок, – с долей неподдельного сочувствия пояснила бабочка. Та самая, пышная, что обложила его руганью несколькими часами ранее.

– Хм?

– Обычная связка – «крючок-рыбак». Девка заманивает, а подельник глушит. «Рыбку» послаще ловят на «блесну», но тебе это не грозит…

Дан криво усмехнулся. Жертва обстоятельств, называется. А почему это случилось? Да потому что целомудренному брату пожелание снять девку показалось чуть ли не мировым заговором! Ага, две близняшки-науми запустили в посольство редчайшую нечисть, которую непонятно где отловили, чтобы заманить эльфийского посла в Веселый переулок. И не с целью выкупа даже! А – шарахнуть по голове и обчистить. Великолепно!

Просто бред какой-то.

Жажда прошла, но голод напал с удвоенным энтузиазмом. Бабочка намекнула, дескать, и заплатить бы неплохо, но Дан намека «не понял» и вывернул карманы.

– Я разве говорила про деньги?! А-а, иди уж, под настроение расплатишься… – сердито отмахнулась девица.

В городе Дан хорошенько умылся зеленоватой водой из фонтана, изгоняя остатки вялости, и уныло ощупал шишку на шее прямо под челюстью. С пол-абрикоса, не меньше! Туда вонзилось орудие грабительницы: дротик или шип, вымоченный в снотворном. А быть может, в яде. Попади он прямо в артерию, и неизвестно, справился бы дар?

К посольству добрался на закате, минуя городские патрули. Холм стрекотал. Казалось, сверчки разом решили обратить на себя внимание, и именно въедливое методичное «кви-кви» раздражало больше всего. В зелени за воротами ждала высокая фигурка, последние косые лучи облили янтарным медом обнаженные плечи. Удобнее перехватив под мышкой корзину, до краев наполненную персиками, Летти молча взяла Дана за руку и повела в глубь парка. В незапамятные времена суеверные простаки считали, будто эльфы так же сманивают доверчивых юных селянок.

Забавно.

На посольство опустился купол, небо подернулось зыбью, задрожало и выровнялось, рассыпав до границ окоема молочные звезды. В жасминовой роще тоже пели сверчки, но совсем иначе. Гармонично. Умиротворенно.

Озабоченно хмурясь, Летти облизнула палец и попыталась стереть что-то с подбородка Дана.

– Синяк… Что случилось, Дан? Тебя ограбили? Напали?

– Нет… Все хорошо.

– Дан?

– В карты проигрался, – беспечно улыбнулся тот, боясь шелохнуться.

– Ну как же ты… Я тебя с утра не видела и волновалась.

– Серьезно? – вяло отшутился Дан.

Девушка, покачав головой, провела кончиками пальцев по его щеке, очерчивая скулу.

Голову вскружило, оторвало и унесло с попутным ветром. Вернулась бесшабашная юность, захлестнула девятым валом, гоня прочь такие неуместные сейчас мысли о Сознающих, о брате, о нападении. Да пускай мир катится в Бездну! Кто сказал, что у полукровки не может быть Тай-Линн? Луна танцевала как бешеная в окружении хоровода звезд, и звездами блестели счастливые глаза Летти. Роща была пропитана сумеречной летней свежестью и одуряюще медовым запахом девушки.

В идиллию не вписывалась неведомая зверушка, похожая на изумрудного цвета ящерицу со стрекозиными крыльями. Тварь, держа надкушенную землянику в когтистых лапках, восседала на диадеме статуи и наблюдала с явным интересом. Даже раздвоенный язык высунула.

– А ты кто такой? – оторопел Дан.

В одно мгновение Летти оказалась у него на руках.

– Драккоза! А у меня… духи сладкие…

– Сладкие… – Дан поцеловал ее в ушко. – А ты испугалась?

– Дан, они летят на сладкое. Охотнее – только на кровь!

– Сейчас прогоню.

– Не вздумай! Укусит – и все…