Клинки и карабины

И сел на поваленный ствол, накинул на голову капюшон и замер. Освальд сбросил с плеч лямки мешка, поставил рядом арбалет и выпрямился. Чиха рядом уже не было. Заметить деда, совершенно слившегося с густым кустарником, получилось лишь несколько мгновений спустя.

– Перепужался, чтоль? – дед коротко хохотнул. – Давай уже, доставай свою штуковину и сверяйся, правильно мы идем или нет.

Освальд только покачал головой. «Искатель» он проверял несколько раз, но Чихъ в эти моменты ни разу не оглядывался. Как старик понял его назначение?

– Я смотрел недавно, вряд ли отклонились в сторону.

– Как знаешь, – пожал плечами дед. – Отдыхай, пока можно. Вам, городским, с непривычки тяжело в лесу.

Вот сейчас дед оказался совершенно прав. Пусть и приходилось Освальду не просто прогуливаться по лесу, но и жить в них, но… Квист себя показал сразу.

– Да уж… – охотник вытянул ноги, прислонив к дереву рогатину. Капитан, перед самым выходом осмотревший его снаряжение, заставил Освальда пойти за ним в оружейную. Препираться с ним было явно глупо, Комрад разбирался в том, что говорил.

В заплечном мешке сейчас, порой лениво перетекая, болтался в металлическом сосуде с замком на крышке густой состав. Боевое пламя, что делал на свой страх и риск капитан полукровка. Из своего оружия, проверенного и надежного, с охотником оказался только арбалет и длинный нож. Но кольчугу, наплевав на слова Комрада, Освальд под куртку все же одел.

Взамен оставленных шпаги, даго и меча на поясе охотника сейчас висел короткий топорик, а рогатину он взял без сомнений. Простое и добротное оружие легко подходило и в качестве посоха, на случай, если придется лезть в болото. Да и против любого зверя, что и говорить, рогатина пойдет лучше копья или меча. Широкое и длинное жало, поперечина, кованые кольца и полосы на половину древка внушали уважение к мастеру заставы.

– Это, как тебя там, Освальд… – дед прожевал сморщенный сушеный плод, которых в небольшой сумке на поясе хватало с избытком. – Говоришь, колдуна ищем?

– Да, – Охотник поднял ноги по стволу, поморщился, когда кровь побежала быстрее. Ныл старый шрам под коленом. – Очень плохого и умного колдуна.

– Это плохо. – Чихъ достал еще одну сморщенную черную жвачку.

– Да уж нехорошо.

– Нет, красавчик, ты не понимаешь, – дед покосился на него. – Если бы Квист его не принял, то он болтался бы на самом виду у заставы. На следующее же утро. Может, я его не заметил, не, не болтался?

В голосе деда, совершенно неприкрытая, проскользнула издевка. Освальд пошарил в поясной сумке, достал кусок сушеного мяса и начал жевать.

– Я не особо красавчик… и никто не болтался, – он посмотрел на Чиха. – Что означает – принял?

– Что теперь он где-то глубоко в пущах, – дед почесался. – И придется идти туда. А это очень нехорошо.

– Почему глубоко? – Освальд удивился. – Кто бы позволил ему пройти так глубоко и как он смог это сделать сам, без помощи?

– Верно спрашиваешь, красавец, – Чихъ, явно решив не терять времени даром, достал небольшой точильный камень и принялся править свой изогнутый нож. Клинок, длиной где-то с половину его собственной руки, до этого охотник не замечал. А остроту его видно и так, бриться можно. – Все вы, с городов, красавчики, расфуфыренные дурачки, все до одного. Сколько вас мне довелось водить в лес, все вышли на одно лицо. Хотя нет… трое оказались не такими. Двое умерли практически сразу, совсем глупые. Один вернулся со связкой ушей. Подарил вот этот самый нож старому Чиху.

– Мне твой рассказ очень поможет поймать Тило. – Освальд слушал лес, пытаясь привыкнуть к нему. Пока не выходило. – Так почему он глубоко?

– Глупый дурень из города, – дед хихикнул под нос. – Что у тебя на спине, кроме мешка?

– Вода. – Большую, до краев наполненную флягу с ремнями, Чихъ сунул ему в руки еще на заставе. – И что?

– Через половину следующего перехода нам попадутся первые родники. – Чихъ полюбовался волнистым узором стали ножа. – Не пей, или глаза твои станут сильно красными и лопнут, а язык станет черным и большим, вывалится изо рта, вот так.

И показал, вывалив до подбородка длинную малиновую лопату.

– Пить воду леса можно только через день пути, иногда дольше. Если бы твой колдун помер, птиц было бы видно еще с заставы. Тем более он не один, значит, стервятников слетелось бы много. Кружили бы над деревьями.

– А звери Квиста так не помирают, вблизи заставы?

– Не называй лес этим именем, – глаза деда прищурились. – Не стоит, поверь мне, красавчик. Он это не любит.

– Кто, лес?

Чихъ вздохнул.

– Да, да, глупый ты горожанин, лес. А звери… дети леса не боятся его воды, им она вреда не причинит.

– А…

Про отравленные родники Комрад ему ничего не сказал. Раньше слышать о чем-то схожем Освальду не доводилось. Квист точно не место для прогулок, надо же. В лесах у Синих гор, где ему довелось как-то воевать со странными созданиями, наполовину волками, наполовину людьми, тоже опасно. Но не так.