Клиника смерти

– Гораздо лучше. Так вы хотите осмотреть нашу лабораторию? Там ведутся интересные исследования.

Римо улыбнулся и встал. Он надел туфли на резиновом ходу, и Кэти Хал взглянула на его ноги.

– Это ваша единственная обувь?

Он кивнул.

– А что?

– Из-за резиновой подметки на вас может накапливаться статическое электричество. Сотрудники будут очень обеспокоены, если увидят вас в лаборатории в этих туфлях. Знаете что, подождите здесь, я принесу вам что-нибудь более безопасное.

Римо присел на кровать.

– Я подожду.

– Подождите, – сказала она, выходя из комнаты.

Римо взглянул на ее ягодицы. В такие моменты становилось досадно, что Чиун лишил его всякого удовольствия от занятий сексом. Секс представлял собой предмет, который надо было изучать. Римо овладел предметом, отчего теперь страдал. Он мог бы даже заснуть во время акта, если бы не мешали страстные вздохи партнерш. Глядя на Кэти Хал, он сожалел вдвойне, потому что в другое время и в другом месте он хотел бы с ней встретиться.

Римо предавался приятным и давним воспоминаниям, когда два человека вкатили в комнату кресло-каталку. Это были черноволосый Фредди и белокурый Эл, которых он встретил в лаборатории утром. Если они и узнали его без халата и очков, то не подали вида.

– Мистер Уильямс? – спросил черноволосый.

Римо увидел, как за его спиной блондин запер дверь комнаты.

– Да.

– Мы не нашли туфель вашего размера, и мисс Хал велела привезти вас в кресле-каталке.

Римо встал и подошел к креслу, с трудом сдерживая смех при виде такой неумелой ловушки. Неужели они думают, что он настолько глуп?

– Как же вы искали подходящую обувь, если не знаете, какой у меня размер?

– Честно говоря, у нас вообще нет и не было никаких ботинок. Так что садитесь, и мы довезем вас.

– Конечно, – сказал Римо, весело размышляя, что же они задумали.

Он уселся в кресло.

– Послушайте, я никогда не ездил в таком раньше. Могу я вертеть колеса?

– Сколько хотите, – сказал черноволосый, заходя сзади. – Так ведь, Эл?

Блондин у двери усмехнулся.

– Пусть делает что хочет.

Римо откинулся в кресле, положил руки на подлокотники и закрыл глаза.

– Домой, Джеймс, – пошутил он.

– Вы уже дома, – ответил черноволосый, стоявший сзади. – Умница.

Римо допустил оплошность. В плечо ему вонзилась игла шприца. «Черт, – подумал он, – это, должно быть, яд. Как глупо». Внезапно он ощутил головную боль.

– Самая большая доза, – сказал блондин, стоявший у двери.

Голова Римо просто раскалывалась. Он попытался подняться, но не смог и почувствовал, что на него что-то надевают. Руки продели в рукава и связали за спиной.

Это была смирительная рубашка. На него надели смирительную рубашку.

Его подняли на ноги. Если бы только не болела голова…

– Что вы вкололи мне? – спросил он хрипло.

– Ты еще слишком молод, чтобы знать это, – сказал один. – Пока, – добавил он со смешком.

Его бросили на диван, и Римо услышал, как заскрипели колеса кресла-каталки, которую вывезли из комнаты. Дверь закрылась. Ему казалось, что голова его раздулась и стала в два раза больше. Боль была нестерпимой, во рту пересохло, тело сотрясал озноб.

Он должен освободиться. За запертой дверью его не скоро найдут. Он лежал на животе со связанными руками.

Римо попытался перевернуться на спину. Каждое движение отдавалось в голове страшной болью. Она охватила уже всю голову, проникла в мозг.

Что они вкололи ему? Сыворотку старения? Что же теперь делать? Как с ней бороться?

Наконец, он с трудом перевернулся на спину и лежал так, надеясь собраться с силами, но чувствовал, что они покидают его, как вода, утекающая сквозь пальцы.

Он не мог ждать. Он попытался забыть про боль и найти в себе новые силы, но боль все подавляла. Римо вздохнул и сделал последнее усилие. Ему удалось вывернуть правую руку пальцами вверх. Пальцы уперлись в грубую ткань смирительной рубашки. Надо попытаться. Он потянул правую руку назад и, упершись в левое бедро, освободил внутри рукава немного места. Потом, что было сил, ткнул пальцами в ткань, потом снова и снова. Каждый удар отдавался в голове такой болью, будто по ней били молотом. Пальцы вонзались в ткань. Голова раскалывалась – он явственно слышал треск.

Нет, это трещала под его ударами ткань. Потом Римо почувствовал, как она лопнула, и три пальца оказались снаружи. Он вцепился в край, чтобы оторвать кусок побольше, и стал медленно напрягать бицепс правой руки. Рука начала сгибаться в локте, материя затрещала. Он нажал еще, и, наконец, рука оказалась на свободе.

Обессилев, Римо решил передохнуть. Боль стала невыносимой, голова разрывалась изнутри. Нельзя было терять ни секунды. Он схватился правой рукой за ткань у правого бедра и дернул. Смирительная рубашка с треском разорвалась. Левая рука теперь тоже была свободна. Он мог двигаться, мог встать, открыть дверь и позвать на помощь. Опираясь руками на кровать, Римо попытался сесть.