Клим Ворошилов-2

   Нашли мы свою машину . Рядом военпред стоит, принимай мол, агрегат как часы, всё проверено, пристреляно, отлажено и половинная заправка в баках плещется. Обходим мы вокруг-то, смотрим, ёлки-моталки, сбоку на броне белыми буквами по трафарету выведено "Рыжий"!!!! Казбек аж сказал что-то на своём, на грузинском. Поворачивается к нам взводный наш и говорит, что здесь не одна лошадь, здесь целый табун из сотен лошадей и все рыжие и потому сбудется всё как бабка-вещунья и говорила, что мы на битву пойдем, и рыжий конь под нами и не даст нас Господь в утрату. Мастак говорить взводный-то, как камень с души рухнул и плечи расправились...

   Забрались мы в танк. Казбек стартером крутанул, двигатель с полоборота завёлся. Мы с лейтенантом в люках торчим, Серёга там с рацией колдует.

   Смотрим, комбриг наш со свитой идёт, проверяет получение мат. части экипажами. Тут, понятное дело, мы, из танка. Лейтенант доложил, что так и так, к технике замечаний не имеем, танку по просьбе мастера сборочного цеха бывшего кавалериста 1-й конной Будённого присвоено имя "Рыжий" по масти его лошади. Экипаж к названию претензий не имеет и готов на "Рыжем" продолжить славные традиции красных конников гражданской войны, бить врага и в хвост и в гриву. И ведь вот откуда, понимаешь, узнал лейтенант, что комбриг сам, в кавалерии у Будённого в гражданскую воевал.

   Комбриг усмехнулся и говорит, что видит он, мол, настроение у нас боевое, правда, на надпись покосился, и сказал, что нужно было бы прикрыть брезентом пока до фронта не доедем, а то не ровён час попадётся на глаза какому-нибудь тыловому генералу. Мы, понятное дело, так и сделали. На фронте-то с надписями на танках проблем не было. Только что матерные слова не писали. В соседней бригаде, помню, встретился нам танк с "Дусей" на броне.

   А потом встали в колонну и айда на станцию, на погрузку. Правда, там пришлось до самого вечера платформы ждать. Теплушки для личного состава подали, а грузовых платформ только половину от требуемых. Пока ожидали, машины со снарядами подошли. Давай загружать боепитание. Я смотрю снаряды какие-то диковинные, гильза, понимаешь, синего цвета и картонная наполовину. Это, что, говорю, теперь по немчуре картонными снарядами стрелять будем? А лейтенант мне, мол, учи матчасть, это шрапнель - по пехоте работать. Во дела - то, раньше было всего два вида: бронебойный да осколочно-фугасный, а теперь только у нас в укладке четыре разных типа. Погрузились только к следующему вечеру, и прости- прощай Урал. Обратная дорога-то намного короче по времени вышла. Теперь нас все пропускали. Остановок было мало, сменят паровоз и дальше на запад.

   Выгрузились мы в Брянске. С месяц во фронтовом резерве простояли. Там же в резерве получили недостающего члена экипажа - заряжающего. Звали его Миша Петровский, родом из Соломбалы, что под Архангельском. Роста-то он был небольшого, но силы неимоверной . Мало того что подковы мог гнуть и дюймовые гвозди в узел завязывал, так он как-то на спор свернул металлическую часть лопаты , в рулон как бумагу. Мишка до войны, понимаешь, в рыбацкой артели сети тягал. Но молчун был, слова из него не вытянешь. Так что экипаж теперь был в полной комплекции.

   А потом тревога и вперёд на Проскуров. Там, наши, немцев в колечко взяли.

   Бросили нас на помощь пехотной дивизии, на усиление. Около полудня выдвинулись на КП пехотного полка, получить задачу, оборонительный рубеж посмотреть, ну и договориться о взаимодействии. В село на карте отмеченное приезжаем, а там только трубы печные торчат, всё пожгли немцы при отступлении. Местных жителей кого в Германию угнали, а кого за околицей в овраге убили. Чудом уцелел один старик.

   Нашему взводу место досталось препоганейшее. Слева речушка через весь передний край шла, потом делала такую полупетлю с километр, вглубь немецкой обороны и, прямо перед нами, понимаешь, поворачивала речка на девяносто градусов и шла уже вглубь нашей обороны, как бы разрезая её на две части. Берега топкие, болотистые. Ближайший мост на другую часть нашей обороны в 5 километрах от передовой. Получается, что лишены мы маневра по фронту-то. А справа на другом берегу реки поле километра два шириной, окопы пехоты, чуть подальше на самом правом фланге кусты такие жидкие и в них противотанкисты устроились. Мы ПТО называли "прощай Родина". Они ж на прямой наводке-то. Как только танки пойдут на них, так успевает батарея три- четыре раза выстрелить и всё амба. Вообщем у них ствол длинный - жизнь короткая...