Клятва всадника ветра

- Я мог бы пожелать, - сказал он тогда, его голос был намного мягче, его сердитые нотки были размыты горем, - чтобы вы вернули ее мне. Что, когда моя дочь - мое единственное дитя, Керита - пришла к вам в темноте, на обочине пустынной дороги, убегая от единственного дома, который она когда-либо знала, и от Хэйнаты и моей любви, вы, возможно, осознали безумие того, что она делала, и остановили ее. - Он открыл глаза и посмотрел ей в лицо, его собственные глаза были искажены болью и блестели от непролитых слез. - Не говорите мне, что вы не смогли бы остановить ее от того, чтобы бросить свою жизнь - бросить все и вся, кого она когда-либо знала. Нет, если бы вы действительно попытались.

- Я могла бы, - сказала она ему непоколебимо, отказываясь отводить взгляд от его боли и горя. - Несмотря на всю ее решимость и мужество, я могла бы остановить ее, милорд. И я почти сделала это.

- Тогда почему, Керита? - умолял он, уже не барон, не лорд-надзиратель Уэст-Райдинга, а всего лишь страдающий отец. - Почему вы этого не сделали? Это разобьет сердце Хэйнаты, как оно уже разбило мое.

- Потому что это было ее решение, - мягко сказала Керита. - Я не сотойи, Теллиан. Я не претендую на то, что понимаю ваш народ или все ваши обычаи. Но когда ваша дочь подъехала к моему костру под дождем и ночью, совсем одна, она не убегала от вашего сердца, или от вашей любви, или от любви Хэйнаты. Она бежала к ним.

Непролитые слезы вырвались на свободу, стекая по морщинистым от усталости щекам Теллиана в его бороду, и ее собственные глаза защипало.

- Это ее послание вам, - тихо продолжила Керита. - Что она никогда не сможет сказать вам, как она сожалеет о боли, которую, как она знает, ее действия причинят вам и ее матери. Но она также знает, что это было только первое предложение о ее руке. Было бы больше, если бы в этом было отказано, Теллиан, и вы это знаете. Точно так же, как вы знаете, что то, кто она такая и что она предлагает, означает, что почти все эти предложения были бы сделаны по совершенно неправильным причинам. Но вы также знаете, что не смогли бы отказаться от них всех - не заплатив катастрофической политической цены. Может быть, ей всего четырнадцать лет, но она это видит и понимает. Поэтому она приняла единственное решение, которое, по ее мнению, она может принять. Не только для нее, но и для всех, кого она любит.

- Но как она могла оставить нас в таком состоянии? - потребовал Теллиан, его голос был полон муки. - Закон заберет нас у нее так же верно, как забирает ее у нас, Керита! Все, кого она когда-либо знала, все, что у нее когда-либо было, будет отнято у нее. Как вы могли позволить ей заплатить такую цену, чего бы она ни хотела?

- Из-за того, кто она есть, - тихо сказала Керита. - Не "что" - не потому, что она дочь барона - а из-за того, кто она есть... и кем вы ее вырастили. Вы сделали ее слишком сильной, если хотели кого-то, кто безропотно согласился бы на пожизненное заключение не более чем высокородной племенной кобылы для кого-то вроде этого Блэкхилла. И вы сделали ее слишком любящей, чтобы позволить кому-то вроде него или барона Кассана использовать ее как оружие против вас. Вместе с Хэйнатой вырастили молодую женщину, достаточно сильную и любящую, чтобы отказаться от всех званий и всех привилегий своего рождения, страдать от боли "бегства" от вас и еще худшей боли от осознания того, сколько горя причинит вам ее решение. Не потому, что она была глупой, или раздражительной, или избалованной - и уж точно не потому, что она была глупой. Она сделала это из-за того, как сильно любит вас обоих.

Слезы отца теперь лились рекой, и она шагнула ближе, протянув руки, чтобы положить их ему на плечи.

- Что еще я могла сделать перед лицом такой большой любви, Теллиан? - спросила она очень тихо.

- Ничего, - прошептал он и склонил голову, а его собственная правая рука оставила рукоять кинжала и поднялась, чтобы прикрыть руку на левом плече.

Он стоял так долгие, бесконечные мгновения. Затем он глубоко вздохнул, слегка сжал ее руку, поднял голову и смахнул слезы с глаз.

- Я бы от всего сердца хотел, чтобы она этого не делала, - сказал он, его голос был менее хриплым, но все еще мягким. - Я бы никогда не согласился на ее брак с тем, за кого она не хотела выходить замуж, какой бы политической ценой это ни было. Но полагаю, она знала это, не так ли?

- Да, думаю, что знала, - согласилась Керита с легкой, грустной улыбкой.

- И все же, как бы сильно я ни хотел, чтобы она этого не делала, я знаю, почему она это сделала. И вы правы - что бы еще это ни было, это не было решением слабака или труса. И поэтому, несмотря на все горе и душевную боль, которые это причинит мне и Хэйнате - и Лиане - я горжусь ею.

Он покачал головой, как будто не мог до конца поверить собственным словам. Но потом он перестал трясти ее и вместо этого медленно кивнул.

- Я горжусь ею, - сказал он.

- И вы должны быть таким, - просто ответила Керита.

Они смотрели друг на друга еще несколько секунд молчания, а затем он снова кивнул, на этот раз решительно, с видом завершенности... и принятия.