Клятва всадника ветра

- И вы после этого задаетесь вопросом, как именно мы это делаем? - предположил Базел, его уши были приподняты в изумлении.

- Ну, одним словом, да, - признал Элфар.

- Могу понять, почему вам интересно, - сказал Базел. - И до последнего года или около того, по правде говоря, я бы не смог вам ответить. - Он пожал плечами. - Мы, градани, всегда стремились быть самой большой, сильной и выносливой из человеческих рас, и, по большому счету, насколько мы когда-либо знали, именно так все и было. Мы имели не больше представления о том, почему мы были такими существами, чем кто-либо другой. Но прошлой зимой Венсит был достаточно любезен, чтобы объяснить нам это, хотя, честно говоря, я думаю, у него просто вылетело из головы, что остальные из нас всего лишь немного моложе его и что, возможно, мы просто забыли ответ сами.

Большой градани ухмыльнулся так криво, что Элфару пришлось подавить смешок. Учитывая, что Венситу из Рума было по меньшей мере тысяча двести лет, Элфар предположил, что почти любой был "немного моложе" его.

- Из того, что говорил Венсит, - продолжил Базел, - в любом случае кажется, что мы, градани, напрямую связаны с тем, что он с удовольствием называет "полем волшебства".

- "Поле волшебства"? - повторил Элфар.

- Да. Из того, что говорит старый Венсит, кажется, что все, что нас окружает - весь мир и каждая последняя вещь в нем, живая или мертвая, - на самом деле не что иное, как энергия. Это может выглядеть достаточно прочным, и если так случится, что вы должны уронить камень себе на ногу, он может оказаться твердым, но для волшебника это не что иное, как масса энергии, подобная огню или молнии, и все в мире, что нужно волшебству, - это способность видеть и манипулировать этой энергией.

Элфар скептически посмотрел на него, и Базел дернул ушами, что было равносильно пожатию плечами.

- Вы понимаете, я не буду винить вас, если у вас есть сомнения по поводу всего этого, - сказал он. - В то время у меня самого их, конечно, было предостаточно, и я все еще не очень уверен в том, что все это имеет смысл. Я думаю, Брандарк мог бы объяснить это лучше, если вы не против спросить его об этом позже, но если Венсит имеет на это право - а я не очень-то горю желанием говорить человеку, который видел падение Контовара своими глазами, что он этого не делает, - тогда то, что делает такими меня и мой народ, какой мы есть, заключается в том, что каким-то образом мы стремимся быть физически связанными со всей этой энергией. Мы понятия не имеем, как мы это делаем, но у нас есть возможность использовать эту энергию, чтобы помочь себе самим. В некотором смысле, я полагаю, это не так уж сильно отличается от прикосновения к ней, как это мог бы сделать волшебник, хотя я надеюсь, что Венсит лучше понимает, чем он занимается, когда делает это! Но именно это придает нам наш размер и нашу силу, да, и нашу выносливость тоже. И причину, по которой мы исцеляемся намного быстрее, чем любая из других человеческих рас.

- Действительно?

Элфар посмотрел на огромного мужчину, так легко бегущего рядом с его рысящей лошадью, и что-то очень похожее на удивление боролось в нем с укоренившейся ненавистью ко всему градани. Если то, что говорил ему Базел, было правдой, то ему внезапно стало ясно, почему градани были способны на случайные проявления невероятной силы и выносливости, которые, наряду с Ражем, делали их такими грозными врагами. Но что по-настоящему пробудило в нем чувство удивления, так это мысль обо всех других вещах, которые такая связь могла бы означать для градани. Как практически все сотойи, Элфар никогда особо не задумывался о градани или их жизнях, кроме автоматической ненависти и страха, которые они вызывали. Зачем кому-то тратить время и силы на размышления о кучке кровожадных варваров, единственными интересами которых, казалось, были убийства, мародерство и разграбление? Но если бы те же самые возможности могли быть применены для других целей...

И тут его осенило.

Его глаза широко раскрылись, а челюсть отвисла от внезапного испуга. Его прерывистое дыхание от потрясения было настолько резким, что его было отчетливо слышно даже сквозь стук копыт, скрип кожи седла и звон металла о металл доспехов и оружия. Он уставился на Базела, и градани кивнул почти с сочувствием.

- Да, мастер Эксблейд, - сказал он. - Брандарк и я обсуждали то же самое с бароном Теллианом, Хатаном и сэром Келтисом. И мы пришли к выводу, что, если предположить, что Венсит прав в том, что касается градани, то единственная причина, по которой скакуны отличаются от любой другой породы лошадей, в конце концов, это почти одно и то же. Я не буду винить вас, если это не та мысль, которую вам приятно созерцать, видя, что так долго лежало между вашим народом и моим. Но вот оно что. - Он улыбнулся со странной мягкостью. - Возможно, вы думаете о том, как мы, градани, и скакуны после всего стали родственниками.

* * *