Клятва ворону (СИ)

  - Время играет против Тригвальда, - мягко молвил ведун, стараясь успокоить её. - Он знает, что вскоре во Фридланде хватятся кёнига, буду слать послов и разыскивать Торхельма, а потом его верные риттеры соберут войско и приведут к стенам Грёвлана. Но, со слов Хакона, кайзер не собирается отказываться от брака Бригитт и Торхельма. Если он не свяжет будущее своей внучки с могущественным Фридландом, то его род окончательно потеряет трон Северных пределов, и фридландский кёниг однажды наденет венец кайзеров. Торхельм еще молод и не до конца осознает свою силу и могущество, но старый лис Тригвальд и его приспешник Бальдор чуют, куда дует ветер, и сделают всё, чтобы было так, как они задумали. Самое главное для них сейчас, схватить тебя.

  - Они не знают его. Ничто не заставит Торхельма жениться на Бригитт, - с воодушевлением воскликнула Кветка. - Нам нужно предупредить Лотара и Рунольфа о коварных намерениях кайзера, но до Фридланда день пути, а до Гримнира и того больше.

  - Это можно устроить, дитя, - в свете луны глаза Орвара лукаво заблестели из-под густых бровей. - Но сначала нам нужно найти ночлег.

  ***

  Небольшая дверь, устроенная в крепких воротах, отворилась, и слуга вежливо пригласил их во внутренний двор, освещенный факелами. Кветка и Орвар поспешили войти, незаметно озираясь по сторонам. Двор с множеством построек был просторен и чисто выметен. Каменный дом с высоким широким крыльцом был щедро украшен нарядной росписью, что нечасто можно было встретить в Северных пределах. На крыльце стоял высокий старец с белыми, как первый снег, бровями и короткой косицей на затылке. Он держался нарочито прямо, а его светлые глаза, выдававшие в нем фридландца, смотрели строго и испытывающе. Старец был облачен в темную длинную накидку до пят. Он высоко держал факел, чтобы рассмотреть непрошеных гостей.

  Кветка вспомнила об учителе Торхельма Эвнере, когда они решали, куда податься на ночлег. На пустынных улицах их легко могли обнаружить городские караульные, а на постоялых дворах - соглядатаи кайзера. Кветка, скрепя сердце, решила обратиться к Эвнеру, как советовал Лотар.

   Поверит ли он, что усталый и запыленный путник в мужском платье невеста Торхельма и кёнигин Гримнира? Даст ли ночлег незваным гостям? Орвар хорошо знал, где живет Эвнер, и вел Кветку обходными путями по тёмным проулкам и подворотням, чтобы не попасться на глаза городской страже. Они благополучно достигли дома благородного Эвнера. Им открыл сонный привратник. Кветка, запинаясь и смущаясь невесть чего, попросила передать хозяину, что кёнигин Кветка просит встречи с ним. Немного погодя в доме захлопали двери и зазвучали торопливые шаги. Вместо привратника к ним вышел слуга, который рассыпался перед ними в извинениях за то, что привратник вынудил столь дорогих гостей ждать у ворот.

  Эвнер, слегка прихрамывая, спустился с крыльца, пытливо вглядываясь в её лицо. Кветка стянула с головы оплечье и выпустила косу, позволяя рассмотреть себя ученому мужу. Под взором старца на неё вдруг нашла непонятная робость, но Кветка не отвела глаз, спокойно и чуть смущенно продолжая смотреть на Эвнера.

  - Золотые волосы, словно у богини Сиф, и бездонные, будто лесные озера, очи, - пробормотал хозяин, с нежностью глядя на Кветку.

  Кветка живо вспомнила слова Торхельма и почувствовала, что слезы вот-вот покатятся из её глаз.

  - Я счастлив принимать в своем доме жену своего господина, сиятельная госпожа Кветка, - громко и величаво произнес старик и поклонился ей до земли.

  Путников с величайшими почестями провели во внутренние покои дома, тут же предложив горячую воду, чистую одежду, трапезу и мягкую постель. Кветка, радуясь горячей воде и благовониям, дольше обычного провела в кадке с горячей водой. Пока гости приводили себя в порядок после долгих скитаний, вышколенные слуги приготовили для них постели и накрыли стол.

  Когда Кветка, свежая и румяная, в платье простого кроя спустилась в трапезную, её уже ждали ведун и хозяин. На дворе стояла глубокая ночь, но никто не хотел откладывать разговор до утра. Обычай требовал для начала накормить гостей, а уж потом начинать расспросы. Кёнигин и Орвар быстро покончили с трапезой. Девица чувствовала, что пришлась старику по душе, и он не сводит с неё внимательных и добрых глаз, примечая, как она говорит и держит себя.