Клятва ворону (СИ)

  -Братья и сродники! - его ясный сильный голос прогремел как гром, когда всё затихло. - Мы пришли в эти земли, чтобы взять кровь за кровь Сёгрид Рунольфсдоттир! Кёниг Гермар разорял не только свою страну, но и тайком совершал набеги на сопредельные земли, грабя и убивая! Сегодня мы разорили его змеиное гнездо. Ни я, ни Рунольф, ни Лотар не успели взять его жизнь - он издох, как загнанная в нору крыса. Его слуга ненадолго отстал от хозяина! Дагвор и семь виновных риттеров ответили жизнями за попрание законов Северных пределов! - Торхельм поднял вверх золотой венец Гермара, который был на нем в башне. - Народ Гримнира не повинен в преступлениях кёнига и храбро сражался за свою землю. Мы пришли сюда не за богатствами и землями, а за правдой и справедливостью, которую нам завещали великие предки! Народу Гримнира я хочу сказать, что тело Гермара не будет более осквернять эту землю! На рассвете его отправят в Грёвлан, где в усыпальнице кайзеров лежат его предки, не преданные ни земле, ни огню. Тела его риттеров вернутся туда, откуда они пришли бесчинствовать!

  Кветке показалось, что при упоминании кайзеров, в его голосе проскользнуло презрение. Торхельм замолчал, словно переводя дух.

  - Завтра на закате мы предадим тела наших павших братьев огню, восславив их тризной, - его взгляд и голос посуровел. - Вместе с ними на костер внесут погибших сынов Гримнира. Честь и слава храбрым воинам!

  Фридландцы обнажили светлые головы и опустились на одно колено, закрыв глаза. Раньше всех опустились кёниг, Рунольф и Лотар. Торхельм поднялся и что-то сказал слуге, кивнув на воинов Гримнира. Слуга подбежал к Хельготу и Рольду и попросил проследовать их к кёнигу. Мужчины, насупившись и нехотя оставляя кёнигин, поплелись за слугой. Росалия неотступно была рядом с Кветкой. Девица видела, что она боится за её дальнейшую судьбу. Саму Кветку охватило полное безразличие к тому, что будет с ней дальше. У нее на душе было пусто, словно вынули все чувства. Все дурные опасения и страхи, унижение и злость ушли вместе с Гермаром, но сейчас ее положение стало еще более незавидным, а будущее - туманным.

  Воины Фридланда покидали внешний двор, радуясь победе и ликуя. Сотники сновали меж войнами, передавая волю кёнига: расчистить улицы, убрать раненных и погибших. К девице и Росалии подбежал взволнованный Рольд.

  - Госпожа, вам нечего опасаться. Вы можете удалиться в свои покои.

  - Это правда? - не сразу поверила Кветка.

  - Торхельм вскользь упомянул, что ваши права остаются при вас в знак уважения к вашему отцу, о котором он, оказывается, давно наслышан.

  - Но ведь я... я дралась с ним на мечах, - пролепетала Кветка.

  Лицо Рольда вытянулось.

  - Дитя, вам лучше об этом более никому не говорить, - озадаченно протянул Рольд.

  Он окликнул одного из воинова и приказал проводить кёнигин в её опочивальню. Росалия осталась с мужем. Кветка посмотрела в сторону кёнига, но ни его самого, ни его приближенных уже не было.

  - Что ж, теперь самое время для победного пира, - тихо пробормотала Кветка, криво усмехнувшись.

  У входа во внутренний двор уже выставили стражу. Усталые и хмурые копейщики преградили Кветке путь, подозрительно уперев в неё взгляд светло-голубых глаз.

  - Дорогу кёнигин Эмбле! - проворчал её спутник, по виду старый вояка в разорванной кольчуге и седыми волосами до плеч.

  Стражники враждебно посмотрели на него, но копья убрали, пропуская их во внутренний двор. Здесь было непривычно тихо и пусто. Двери в храм были раскрыты настежь, но Кветка даже не глянула на них, а принялась искать глазами Ренхильд и Кёрста. Их не было. На каждом углу новый хозяин замка уже успел расставить караульных, которые стояли безмолвно и невозмутимо, словно деревянные истуканы. Лишь блеск глаз, да мерно опускающаяся грудь под плотными кожаными рубахами выдавали в них живых людей. Кветка поднялась в свои покои. Она хотела было отпустить воина восвояси, но тот сел прямо у порога её опочивальни, наотрез отказавшись уходить.

  - Вы как хотите, госпожа, да только я не уйду. Оставить вас одну в замке с этими татями? Рольд доверяет этому кёнигу, а мне будет спокойнее, если буду при вас. Вы больно уж хороши собой. Пусть кто попробует подойти к этой двери - сразу отведает моего меча. Его сам Орвар заговаривал, а кузнец Рёд закалял в льняном масле.

  Кветка благодарно улыбнулась словоохотливому старику, походившему статью на крепкий кряжистый дуб. Оказавшись в своих покоях, она заперла дверь и, сбросив с себя плащ и кольчугу, ничком повалилась на ложе. Ей хотелось зарыдать, как часто бывает после пережитого ужаса, но слез не было. В тот миг ей казалось, что ничего доброго ее уже не ждёт, хотелось, чтобы всё в раз закончилось, чтобы она проснулась, и всё это оказалось дурным сном. Уныние и отчаяние, против которого предостерегают людей боги, охватили её.

  В дверь тихо постучали.

  - Кветка, открой! - голос Ренхильд заставил её вскочить и подойти к двери.

  Ренхильд ветром ворвалась в её опочивальню.

  - Умоляю! Помоги! Кёрста одолела страшная лихорадка!

  - Где он? - уныние и бессилие отступили перед страхом за жизнь друга.