Клятва Вечности

Я аккуратно подоткнул простыни вокруг его маленьких плеч. 

— Ты сказал это для двух других историй, — протянул я, изогнув бровь. Укладывать Кэмерона спать было моей обязанностью; это было время общения отца с сыном, и мой мальчик прекрасно знал, в чем моя слабость.

Я никогда не мог отказать ему.

На его лице было понимающее выражение, а затем мой сын одарил меня грустными глазами и надутыми губами. 

— Это последняя. Я обещаю.

— Последняя история, — согласился я, прежде чем открыть еще одну книгу. Жираф не умеет танцевать. Это была его любимая сказка на ночь, и я знал, что он ждал этой. Кэмерон счастливо вздохнул, когда я начал читать о робком Жирафе, который, вероятно, приспособился, прежде чем обрел уверенность в себе, чтобы делать то, что он хотел.

К тому времени, когда я закончил рассказ, он уже крепко спал, и я ухмыльнулся, глядя на его умиротворенное лицо. Кэмерон был практически моей точной копией. Те же волосы. Тот же сильный нос и полные брови. Он был очень похож на меня, когда я был в его возрасте. Единственным отличием были его глаза. Они принадлежали его матери. Самый красивый серый оттенок.

Я поцеловал его в лоб. 

— Сладких снов.

Он сонно улыбнулся в ответ, и я понял, что он где-то далеко, в сказочной стране лошадей и жирафов. Вместо того, чтобы уйти, я остался там, сидел рядом с ним на его кроватке и смотрел, как спит мой сын.

Это было безумие, как за несколько недель мы собирались превратиться из семьи из трех человек в семью из шести человек. Кэмерон должен был стать старшим братом своим трем сестрам. Я ни на секунду не сомневался, что он будет любящим и оберегающим братом. Он с нетерпением ждал своих младших сестер. Вчера он приложил голову к вздувшемуся животу Джулианны и рассказал сестрам, как прошел день. Он уже привязался к ним, а они еще даже не были здесь.

Черт, каждый раз, когда я думал о тройняшках, это казалось сюрреалистичным. Джулианна боролась со своим бесплодием, и я знал, как сильно на нее подействовало то, что у нас не могло быть еще одного ребенка. Этот унылый взгляд на ее лице. Унылое опущение плеч. Рыдания, которые она пыталась скрыть от меня, пока была в ванной.

Моя жена чувствовала, что крадет у меня большую семью, которую я хотел. Что с ней что-то не так.

Джулианна сказала мне так однажды ночью, когда думала, что я сплю.

Именно тогда я решил, что мы перестанем пытаться; прекратить лечение ЭКО. Потому что меня не волновало, что у нас больше не может быть детей. Конечно, я хотел большую семью, но не за счет психического здоровья моей жены. Мне было достаточно Джулианны и нашего сына. Мы были счастливы, и это было все, что имело значение.

Но потом это случилось.

Одна мечта превратилась в три маленьких чуда.

Это было абсолютно безумие, и я был здесь для всего этого.

В конце концов, я оставил Кэмерона спать и вернулся в свою спальню. Где моя жена мирно спала. Голая под простынями. Она даже не дернулась, когда я лег в постель.

Джулианна лежала на боку, лицом ко мне, ее светлые волосы были на ее лице. Я заправил упрямые пряди ей за ухо, и ее нос дернулся от хриплого храпа.

Я откинулся на подушки, совсем не сонный. Поэтому я занялся чем-нибудь другим, например, слежкой за женой в Интернете. Я взял свой телефон и набрал в Гугле Джулианну Спенсер. Там было несколько новых статей, появившихся за последние два дня. Моя грудь сжалась, потому что я знал, чего ожидать, если открою любую из этих статей, но я должен был знать. Я должен был узнать, что они говорят о ней.

Я пролистал свой телефон, читая комментарии к последней статье о Джулианне, которую я нашел.

Моя кровь закипела, а желудок скрутило. Комментарии стали еще более уродливыми и ненавистными с тех пор, как мы с Джулианной в последний раз фотографировались вместе. Это было два дня назад.

Средства массовой информации были мерзкими по отношению к Джулианне уже много лет, с тех пор как правда Бишопа стала известна миру. Она была дочерью преступника, и когда я объявил, что баллотируюсь в президенты, начались личные выпады.

Они пытались унизить ее как женщину.

Ее очерняли, рисовали ее как дочь врага страны, а не как Джулиану Спенсер, мою жену. Несмотря на то, что она имела массу поддержки в Интернете, ненависть к ней со стороны общественности была безудержной и превышала ту поддержку, которую она получала.

Ее невиновность была доказана много раз, но им было все равно. Мы думали, что сможем очистить ее образ, и, черт возьми, мы пытались, но ничего не вышло. У людей сложилось мнение о моей Джулианне, и это убило меня.

Ненависть, окружавшая Джулианну, несколько повлияла на мою кандидатуру на пост президента, но мой оппонент был куском дерьма, а я был следующим лучшим кандидатом от страны, и наши граждане знали об этом. Так что у меня все еще был шанс на победу, особенно после нескольких успешных кампаний.

Мой взгляд на мгновение метнулся к спящей Джулианне, а затем я вернулся к комментариям.