Клятва Смерти (СИ)

Было видно, как сам Сазгаус разрывался, чтобы не вставить свои пять медных монет, но полная пропажа интереса к его персоне со стороны Кона его удовлетворила. Хотят они или нет, но Саз к костру пойдёт. Он даже подумать не мог, что есть такие же, как он ‒ проданные, не родившись. Он должен был узнать, что знают остальные; знают ли, куда идти, кого искать или с чьей помощью можно вызвать Грот.

И потому он просто пошел следом за Сайманом, когда тот провожал Кона к девочкам.

6. Еще один

Желания разговаривать с кем-то у Миры не было, но она старалась отвечать, пусть и односложно, на болтовню Марвало. Когда адреналин отпустил окончательно, она просто сидела у костра, уставившись на свои руки. На одной ладони была ее собственная кровь, на другой ‒ Сазгауса. Пусть она и сказала, что это он виноват, но все же он сильно рисковал, ловя ее. Да и оступилась она сама, напугавшись духа. Мира знала, что ей придется вернуться к Сухому водопаду, чтобы узнать, что им делать дальше, но это случится только в светлое время суток. Для этой ночи уже достаточно всего произошло.

Когда Кон вернулся с остальными, вопреки ожиданиям, Мира рванула к Сайману, отводя его в сторонку. Они о чем-то пошептались, после чего оба сели у костра. В руках у Миры была уже знакомая лекарственная трава. Промыв свой порез чистой водой, она принялась за лечение, иногда поглядывая на Сазгауса. Его рукой тоже надо бы заняться.

‒ Похоже, сегодня уже никто не уснет, ‒ подытожил Сайман, разворошив костер и подкинув побольше хвороста. ‒ Я бегу от Грот, ты, ‒ указал палкой он на Саза, ‒ решил бросить ей вызов. А что насчёт вас двоих? ‒ обвел он Кона и сидящую рядом с ним Миру.

‒ Я просто хочу свободы, ‒ решительно заявил Кон, услышал смешок со стороны Сазгауса и обратился уже к нему: ‒ А что? Что-то не так?

‒ Нет, просто представил, как Грот любезно соглашается отдать тебе твою душу обратно.

‒ Ты опять начинаешь?

Громкий кашель и строгий взгляд Мары на Миру заставил Кона прикусить язык. При подруге всё-таки скандалить он не собирался. Да и пугать её злобой полузвездного эльфа тоже не стоит. Кон только не понимал, с какого перепугу Саз вообще тут забыл у их костра. От него все держались подальше.

‒ А ты? ‒ будто бы Саз был того же мнения, что и Кон, обратился к Сайману, меняя своего собеседника. ‒ Бегаешь? Думаешь, от богини можно сбежать? Спрятаться под мантией другого цвета? ‒ Не сказать, что Сайман как-то тоже задел Сазгауса своим выбором, но он просто не понимал такого. ‒ Говорил, что тебя неудачи преследуют? Так они и будут это делать. Пока ты не умрешь и все равно не отправишься в царство Грот.

‒ Этот уже чуть не отправился, ‒ буркнул Кон, бросая взгляд на Саза. ‒ И лучше бы мы тогда мимо прошли.

‒ Ага, зато мимо тебя бы стая та не прошла. ‒ Кон ответил и на это, но Саз уже не слышал и махнул на того рукой. В наглую он взял завернутые перед сном ребятами яблоко и, откусывая понемногу, повернулся всем корпусом к Сайману. ‒ Просто, чего ты такой жизнью труса добиваешься?

‒ Сайман не трус! ‒ Этот неожиданный писк был со стороны девочек, но только такой храброй тут не Мира оказалась, а Марвало. Аж приподнялась со своего места, сердито смотря на Сазгауса. ‒ Не смей его так называть, ты его не знаешь!

‒ Тот, кто бежит от своей судьбы или смиренно её принимает ‒ трус, Овечка, и ты меня не убедишь в ином. Итог будет один ‒ он после смерти все равно передаст свою душу ей, если ничего не сделает.

‒ Я знаю, ‒ подал голос Сайман и с благодарностью посмотрел на Мару. Улыбнулся ей, но улыбка вышла какой-то виноватой. ‒ С каждым разом всё хуже. В этот раз мои неудачи задели не только меня.

Сай потёр шею и отвёл взгляд от Мары, не желая видеть ее разочарование. Сазгаус был прав ‒ он трус. Ещё до рождения родители решали его судьбу за него, а он смиренно принимал это. Служить Грот не входило в его планы, впрочем как и Мигу когда-то.

‒ Что ещё остаётся? ‒ невесело спросил он. ‒ Родители верили, что если я принесу обеты другому богу, то Грот оставит меня, но это не сработало. Пришел бы я в храм, и что дальше? Грот не отпустит ни добровольно, ни с боем. Остаётся только бегать.

Мира не спешила вступать в разговор. Она молча делала свои дела и только раз привлекла к себе внимание, когда с громким треском оторвала два лоскута от белой простыни Кона. Одним перевязала свою руку, затягивая маленький узелочек при помощи зубов. Со вторым и остатками трав все также молча подсела к Сазгаусу, не особо церемонясь, взяла его руку в свою и стянула перчатку. Как и думала, его рана открылась, не успев зажить. В этот раз она не была так аккуратна, и даже казалось, что специально хотела сделать больно. Может, так оно и было, потому что Мира все ещё злилась на него. Но ранку обработала, перевязала и вручила перчатку обратно.

‒ Ещё раз будешь угрожать мне или как-то пугать, натравлю всех духов мира, ‒ сверкнула она на него злым взглядом.