Клятва Смерти (СИ)

‒ Когда доберемся до Сухого водопада, и если у нас с Мирой получится кое-что провернуть ‒ безобидное, если что ‒ то я все вам расскажу. Однако до того момента… считайте, что не хочу сглазить.

Если духи вновь не решили сыграть с ними злую шутку. Очень плохо, что большую часть пуль пришлось истратить на волков, если пистолет им действительно понадобится в будущем, то запасов осталось мало. Из-за мыслей о плохом, а после Коода он вообще не думал о хорошем, Кон тяжело вздохнул, но жрецу постарался улыбнуться.

‒ Я заметил, что ваши молитвы принадлежат Мигу. Позвольте поинтересоваться, отчего именно эта не самая популярная богиня?

Когда речь пошла о божествах, Мара закатила глаза и потеряла к парням всякий интерес, улыбнувшись и поворачиваясь вновь к Мире, вспоминая, на чем они остановились.

‒ Вам бы понравилось в Прибрежной деревне! ‒ заверила её Мара. ‒ Очень скоро они могут получить статус города. Такая большая! И людей там много-много! У нас есть порт, и к нам очень часто захаживают торговцы, так что и красивых платьев закупить можно, и украшений!

Вот только, вспомнив, почему именно пришлось Маре покинуть деревню, так сердце больно сжалось от обиды, хотя на лице фейри это не показала.

‒ Уж не знаю, куда дальше занесут нас проклятые призраки, ‒ недовольно буркнула Мира, убирая руку под плащ и гладя шар в сумке. Но не нежно, а с мыслями, что если он опять заведет их в место, похожее на пустыню, она его разобьёт.

Но если Сухой водопад ‒ это конечный пункт их путешествия, интересно, захочет ли Кон продолжить путь вместе с ней? Достигнув своей цели, он мог просто вернуться домой и забыть о ней, как часть страшного сна. От этих мыслей сердце Миры тоже не было на месте. Все же они с Коном не то чтобы очень близки, но она к нему уже привыкла. Да и до его появления у нее в шатре она была просто бродячей артисткой, цирковой гадалкой без цели и стремлений. Что она будет делать, когда он уйдет? Но в конце концов многое ещё могло измениться.

‒ Было бы здорово побывать там, ‒ улыбнулась она Маре. ‒ Уже не помню, когда последний раз надевала красивое платье. Одни плащи да стоптанные сапоги. ‒ Мира продемонстрировала довольно поношенный сапог. Уж девушка должна была понять всю боль, когда на ногах такое страшилище вместо аккуратной туфельки.

А вот Сайман был рад интересу Кона к божествам. Ему только повод дай, начнет проповеди читать, или ещё хуже ‒ петь.

‒ Честно сказать, я не особо выбирал, ‒ признался Сайман. ‒ Родители настаивали, чтобы я стал жрецом любого светлого лика, ну я и ткнул в первый попавшийся. Когда меня выставили в монастырь, деваться уже было некуда. Но я не жалею, что моя жизнь теперь посвящена Мигу.

«Уж лучше ей, чем Грот», ‒ мысленно добавил Сайман. Он с улыбкой разглядывал пистолет в руках Кона. Хотел бы ещё расспросить о нем, но в оружии был не силен. Ему ближе молитвы да руны. А если Кон прав, и с пистолетом можно победить даже мага, то это пугало.

‒ В моем родном доме Мигу не самая знаменитая богиня, хоть мне и говорили, что её слишком недооценивают, а вместо жрецов у неё преданные работники полей и огородов. На самом деле, если так подумать, Мигу должна быть второй после Индры.

В богах не особо смыслил, но что-то да про них сказать мог; поразмышлять. Оружие он убрал, и краем уха он все-таки услышал разговор девчонок. На платье как-то не обратил внимания ‒ в походе это глупый и ненужный комплект одежды, а вот про обувь… Эта глупышка никогда на свои проблемы ему не указывала, что порой было зря. Если у неё не было денег на хорошие сапожки, отчего не попросить? Или, если гордость взыграла, могла бы попросить времени в одном из городов, чтобы заработать денег. Вместо этого Кону лишь пришлось наблюдать из-за плеча на расходящиеся по бокам обуви Миры швы.

Мара же приняла это за настоящую трагедию. Причем для неё это правда была трагедия, и её стон ужаса при виде этой обуви был искренен. Она обхватила ладонями щечки и распахнула глаза, опускаясь к ногам Миры, чуть не задевая её рогами.

‒ Какой ужас! И ты с этим кошмаром по лесу… Да какое там! По пустыне ходила! Ужас! Да у тебя на ногах небось живого места нету! Сайман! ‒ Она так неожиданно позвала жреца и так резко выпрямилась, вновь чуть не задевая Миру рогами. ‒ Сайман, проводим их в Прибрежную? Тебя никто не изгонял, зайди в мой дом, забери мои вещи и сходи с Мирой к Анградэ! ‒ Как-то быстро спутник стал рабом, судя по приказному тону. А сама она, улыбнувшись Мире, добавила: ‒ Он лучший сапожник всех четырёх земель! Не только хорошую обувь делает, но и красивую! Берет, правда, втридорога, но оно того стоит!

«Правда… У меня всегда были щедрые скидки», ‒ мысленно добавила Мара. Приди она в деревню, обязательно бы потребовала свои законные скидки.

И этот разговор Кон тоже услышал. И если не слова об изгнании, он бы запомнил имя сапожника, пришел бы к нему и купил сапожки. Но…