Клятва Смерти (СИ)

‒ Вот говнюк-то, ‒ фыркнул Сазгаус. ‒ Я был о нем лучшего мнения. Мара ‒ хорошая девка, хоть и со своими тараканами. Усмирил свой спермотоксикоз, повысилась уверенность и пошел дальше?.. Прости, Мира, но я других слов не нахожу.

Сазгаус не любил трусов. Не любил он и мужчин-трусов. А недомужчин-трусов он просто ненавидел. А поступок Саймана был, мягко сказать, не мужским.

‒ Поверь, у меня слов получше тоже нет, ‒ кивнула Мира, соглашаясь с мнением Саза. ‒ Мара для него столько старалась, рога свои отпилила. Ты видел, в каком она состоянии? Надо было врезать ему посильнее, когда рецепт отдавала. Надеюсь, он прочитал и мучается, поняв, какой он козел.

Сердце Миры разрывалось, когда она видела подругу в таком состоянии. С Сайманом они хорошо ладили, но даже она после такого поступка была, мягко говоря, зла. Никто не ожидал, что он способен на такое. Жрецы же должны быть совсем другими! И пусть только попробует сюда явиться завтра ‒ никто Зеда сдерживать не будет.

‒ А эта недолекарша… Казалась милой девушкой, а на деле той ещё змеёй оказалась! Не поверю, что не знала про Мару, ‒ возмущалась Мира, расхаживая по комнате из стороны в сторону. ‒ Не зря же она его отпускать не хотела, прикрываясь тем, что за раной ещё следить надо. Раз он смог пристроить свой член, куда не надо, то и в путь спокойно отправился бы.

Будь Мира на месте Марвало, она бы прибила Саймана. Хотя даже лучше отняла бы зелье, и пусть он умирал долго и мучительно. Но Мира не любила Саймана так, как Мара, а будь на его месте Саз… Даже думать о таком не хотелось. От него, конечно, можно было ожидать чего угодно, но Сазгаус никогда не стал бы врать и скрывать что-то от нее.

‒ Как всегда ‒ в чистом омуте русалки топятся.

Сазгаус нервно постукивал пальцами по столу и смотрел на дверь их с Мирой комнаты. Он все гадал, что дальше будет. За разбитое сердце из группы не выгоняют, но так хочется. Да и если в Саймане есть хоть капля гордости, он и сам откажется идти вместе с Марвало, чтобы своим видом не ранить сильнее.

‒ А что Кон на это сказал?

‒ Что это не наше дело, ‒ ворвался он. Для Саза не очень неожиданно, ведь тот и не пытался идти тихо вдоль их комнаты. Хотя он считал, что Кон пошел в уборную. Его слова и сам бесцеремонный вход он поприветствовал недобрыми взглядом. ‒ Мара и Сайман — не дети, они сами разберутся.

‒ Я, конечно, знал, что ты ненавидишь Мару, ‒ поднялся из-за стола Сазгаус. ‒ Но неужели в тебе вообще нет ни капли жалости?

‒ Я не ненавижу Мару, ‒ вздохнул Кон, проходя мимо Саза. Но так как тот явно перегородил ему дорогу, произошло столкновение плеч. Он того будто не заметил и прошел внутрь к кровати Миры, куда и сел. ‒ Я ненавижу ее образ жизни.

‒ Да она же!..

‒ Ненавидел, ‒ догадавшись, о чем хотел кричать Саз, Кон перебил его. ‒ Да, я знаю, что она изменилась. Но то, что вы тут оба обсуждает «мерзкого» Саймана и жалеете «несчастную» Мару вам чести не даёт. Как богатые отпрыски! Другим же вам больше нечем заняться.

Ну, Кон-то знал, что имел ввиду.

‒ О, ну хоть так мы на богатых похожи, ‒ засмеялась Мира. ‒ Господин Трисваэр, позвольте предложить вам отужинать в обществе прекрасной дамы, то бишь моем, в саду перед нашим дворцом. Господин Силен, можете присоединиться к нам, если не боитесь, что наши невежественные речи могут оскорбить ваш слух.

Она присела в реверансе и подала руку Сазгаусу, но прежде чем он поймал, она снова усмехнулась и прошла к Кону. Обида на него отложилась в ее памяти, но она больше не злилась, хотя и сильно охладела к другу. Это был шанс вернуть прежние отношения.

‒ Да брось, уже и поговорить нельзя? ‒ спросила Мира с улыбкой, толкая Кона в плечо. ‒ Нам ведь и правда больше нечем заняться. Перемелем им косточки, а завтра начнем собираться в дорогу. Признайся, будь на месте Мары я, ты бы первый побежал ломать челюсть «мерзкому» Сайману.

Но это тоже было шуткой, поэтому Мира засмеялась снова. Конечно, ей было бы приятно думать, что Кон заступится за нее, как хороший друг, но она понимала, что не в тех они отношениях, чтобы такое случилось на самом деле. Присев на кровать, она заболтала ножками.

‒ Вы проложили маршрут к следующей точке? Поплывём на корабле опять или пешком?

‒ Я готов был отправиться в путь еще несколько дней назад, ‒ вздохнул Кон, но ни капли злости не было в его голосе. Только усталость. ‒ Я не виню Саймана в том, что мы задержались, но я уже очень давно хочу покончить с этим.

Потому что в отличие от всей его группы у Кона было, куда вернуться. У него были родители, по которым он скучал, был дом, который он любил. И если сначала он беспокоился о Саймане, лишь бы с ним все было хорошо, то сейчас, когда его жизнь вне опасности, он думал лишь о доме и скором окончании их пути.

‒ Мы будем плыть, ‒ ответил за Кона Сазгаус. ‒ Нам пришли еще денежки мистера Силена, так что билеты будут. Так быстрее и безопаснее.

‒ А если нас схватит шторм ‒ продержаться будет легко ‒ мы будем окружены берегами.

Сазгаус кивнул, подтверждая слова Кона.