Клятва Примара (Дерзкая - 2)

- Если рассматривать тебя по принятым у людей критериям деления на плохих и хороших, трудно представить себе, что твоя смерть кого-то может опечалить, - послышался за моей спиной голос, от которого мне стало нехорошо. - Но я видел не только эту пленку, но и кое-что из старого, и мне приходится смириться с мыслью, что в мире относительно даже добро и зло.

Я обернулась. Одер стоял в проеме двери. Его длинные пряди с левой стороны были заправлены за ухо, и все уродство было на виду. Я заставила себя смотреть, хотя с большим удовольствием я избавилась бы сейчас от него.

- Я не очень-то нравлюсь тебе теперь? - спросил он и шагнул вперед. Я не могла сделать шаг назад, потому что сидела. Он, видимо, понял мое желание.

- Я не кусаюсь, - сказал он, садясь во второе кресло. - Примар все мне объяснил, и теперь мне нужно от тебя только одно - чтобы ты убралась отсюда.

- Хотела бы я знать, как.

- Подумай. Ты должна исчезнуть.

- Вот интересно, как это я исчезну, если даже умереть спокойно мне уже который раз не дают. Почему я должна исчезать?

Он покачал головой:

- Я могу тебе сказать, но Примар запретил. Только знай, что лучше тебе отсюда уйти.

- Для кого лучше?

- Не для меня же! Хотя и на тебя мне совершенно наплевать...

- О чем ты вообще, я ни слова не понимаю?!

Он замолчал. Я смотрела на него, пытаясь вспомнить прежнего Одера, и вдруг острая жалость к нему полоснула по сердцу. Стерлись, утонули где-то в глубине души черты и черточки Катерины и Рэсты, давая место воспоминаниям Мариэлы...

- Одер, ты сильно ненавидишь меня?

- Я любил и люблю свою жену, - глухо ответил он.

Я смотрела на него, и уродливое лицо искажалось в слезах, застилающих мне глаза. Я уже видела его тем, прежним, и вдруг вспомнила наши с ним разговоры, споры, наши маленькие секреты, его ласковые сильные руки, добрые глаза, нежные объятия, его теплые губы... Его такие противоречивые черты: мягкость, терпение и настоящее неистовство, когда того требовало его любимое дело...

- Одер, послушай...

Я встала, подошла к нему, присела рядом у его ног.

- Что ты хочешь от меня? - тихо произнес он и напрягся.

- Одер, я охотно бы избавилась от воспоминаний Мариэлы. Но они во мне. Ты можешь представить, о чем я сейчас вспоминаю... - я коснулась его ладони. Он отдернул руку.

- Пожалей меня хотя бы сейчас, - отозвался он.

- Я вынула бы из себя эти воспоминания, если бы только могла!

Он подскочил с места:

- Умоляю, только не это!

- Ничего не понимаю! - взмолилась я. Одер медленно сел обратно и посмотрел мне прямо в глаза:

- Я буду твоим рабом и позволю тебе вытирать о меня ноги, но сделай все, чтобы Примар оставил Мариэлу в тебе... Если хочешь, я встану перед тобой на колени!

Он, действительно сделал попытку соскользнуть на пол. Я испугалась, что он сошел с ума.

- Но, Одер, не лучше ли тебе просить об этом самого Примара?!

- Примара? Это бесполезно... - произнес Одер.

- Он прав, - раздался голос Примара. Он вошел и остановился рядом с нами. Одер немедленно встал и, молча, ждал, что скажет его хозяин.

- Ступай в ее бокс, - спокойно произнес Примар. - Мы скоро там будем.

Одер сжался, его правый глаз блеснул, но снова потух. Одер покорно вышел из помещения. Примар бросил взгляд на пульт, но не сказал ни слова о моем самовольном просмотре.

- Кажется, Одер, не очень доволен тем, что я вернул его к жизни, задумчиво сказал он.

- А мне кажется, что он просто боится чего-то такого, что еще может произойти с ним в будущем. Он же просил тебя о чем-то?

- Мало ли, кто о чем просит. Если все просьбы выполнять...

- Я же не о всех просьбах говорю! Я говорю о просьбе твоего... помощника. Разве верный раб не достоин?...

Примар расхохотался:

- А как я, по-твоему, буду сортировать просьбы и молитвы на достойные удовлетворения и не достойные такового? Или мне сначала сортировать просящих на хороших и плохих? Да это невозможно! Люди в мирах любят посетовать на то, что до бога высоко и далеко, что высшая справедливость не доходит до них! Они глупцы, Катя! Моя справедливость в том и состоит: все они для меня одинаковы, выделять никого из них я не буду...

- А люди считают, что молитва праведника...

- Я же тебе говорю: зря люди возносят свои молитвы. Создателя не интересуют проблемы тех, кого он сотворил. Меня же они очень интересуют, но откликаться на них я не должен. Потому что меня нельзя просить. Я лишь делаю свою работу. Я кручу рулетку и выбираю путь для мира. Мир тоже выбирает дорогу, которой идет в предлагаемых мной обстоятельствах. А отдельные люди выбирают свой путь в своем мире. Особо дерзкие, вроде некоторых, что нам с тобой знакомы, прокладывают свой путь поперек миров, забредая даже ко мне в гости. Сплошной и перекрестный выбор, выбор, и еще раз выбор... Ничто не может быть предопределено заранее. Никто не должен даже надеяться на то, что он сможет познать закономерность. Закономерности нет. Я ее уничтожаю каждый день. Если бы я стал отвечать на просьбы, это было бы шагом к предопределенности... - Примар остановился и спросил с надеждой:

- Ты меня понимаешь?

- Понимаю. Ты сторонний наблюдатель.