Клятва повесы

А затем его палец проник глубже, чтобы прикоснуться к тому, к чему не прикасался ни один мужчина. Пейшенс на секунду замерла в ожидании наслаждения, а потом, поддавшись порыву, раздвинула ноги пошире. И почувствовала, что ласка стала более настойчивой, более сокровенной и возбуждающей.

Он раздвинул мягкие складки. Опытные пальцы нащупали набухший бугорок, и ее будто пронзила молния. Наслаждение, жаркое и напористое, горячей волной пронеслось по ее телу. Закинув голову, она отстранилась от его губ. Он не возразил. Его рука продолжала свой танец между ее бедрами, а Пейшенс судорожно дышала.

С усилием открыв глаза, она посмотрела ему в лицо — на нем была неудержимая страсть, — потом перевела взгляд на его руки у себя между ног.

Неожиданно его палец скользнул еще глубже, и она издала звук, скорее похожий на сдавленный вскрик, чем на стон. Их взгляды встретились. Она почувствовала, как его палец властно проник в нее.

И снова вскрикнула, закрыв глаза. Он нежно гладил ее глубоко внутри, там, где было влажно и горячо от желания, где все плавилось от страсти. От той страсти, которую он намеренно пробуждал в ней.

Вейн вслушивался в ее стоны и понимал, что она сдается. Он улыбался, но его улыбка была грустной. Она подвергала его демонов жесточайшей пытке. На ее месте другие женщины, знакомые с этой игрой, уже были бы так распалены страстью, что просили бы о пощаде. Но не Пейшенс. Она позволила ему полностью раздеть себя и не испытала при этом ни малейшего смущения. Казалось, ей нравится лежать под ним обнаженной не меньше, чем ему — видеть ее такой. Она принимала все, чем он так щедро одаривал ее, и ждала большего.

И он давал ей это большее, познавая и раскрывая ее женские секреты. Он медленно вел ее к вершине, умело управляя этой сладостной пыткой.

И все же она не сдавалась. Она вскрикивала, стонала, выгибалась, а ее тело требовало большего. Ее страсть проявлялась совсем не так, как у женщин, с которыми он привык иметь дело. Она оказалась более зрелой и уверенной в себе. По сути, она не была той невинной девственницей, которую он ожидал увидеть в ней. Она прекрасно сознавала, чем они занимаются, и самостоятельно приняла это решение.

И в этом тоже было ее отличие. Она была прямой по натуре, уверенной и привыкла принимать тот опыт, что дарила ей судьба. И выбирать. Осознанно. Она выбрала то, что происходит сейчас. Она выбрала его.

Вейн посмотрел на нее. Ее щеки порозовели, глаза светились страстью. У него перехватило дыхание. От безудержной страсти. От настоятельного желания оказаться внутри ее. От непреодолимого стремления сделать ее своей. Он поспешно сорвал с себя сюртук и рубашку, нетерпеливо сдернул сапоги и снял бриджи. Он почувствовал на себе ее взгляд и оглянулся через плечо. Она лежала, распластавшись на сене, и спокойно ждала, сдерживая кипевшее в ней желание. Ее грудь учащенно вздымалась.

Обнаженный и возбужденный, он повернулся к ней. На ее лице — лице распутницы с картины Фрагонара — не дрогнул ни единый мускул. Ее взгляд устремился вниз и поднялся вверх, к его лицу.

А потом она подняла руки. Ему навстречу. И он приблизился к ней, лег на нее и легко вошел в ее раскаленное лоно. Она напряглась, когда он уткнулся в плеву, и вскрикнула, когда хорошо рассчитанным ударом он прорвал ее. И замер на мгновение, показавшееся долгим и мучительным. Наконец она расслабилась. И он ворвался в нее, повинуясь инстинкту, который управлял и им, и ею.

Его самообладание превратилось в прах, и демоны, взяв власть в свои руки, повели их обоих за собой.

Отрешившись от всех мыслей, поднявшись над здравым смыслом туда, где царят только чувства, Пейшенс отдалась на волю страсти. Полная решимости ничего не упустить и все испытать, она вслушивалась в новые для себя ощущения и упивалась их близостью.

Ей была приятна тяжесть его тела, ей нравилось, как он грудью трется О ее соски. Ей доставляло наслаждение ощущать в себе его твердую плоть, чувствовать мощь его ритмичных толчков. Восхищаться гибкостью его тела. С радостью отдаваться слепому желанию, завладевшему всем ее существом. Осознавать свою беззащитность перед ним. Погружаться в восторг, бесстыдный и горячий. Этот восторг был подобен приливу, он подхватывал их, кружил, бросал из стороны в сторону.

А еще ей нравилось ощущать, как в ней растет нечто большее, чем желание, чем что-либо на свете. Эта сила, это чувство пронизывали ее всю. Она уступала ему и отважно, с готовностью открывала дорогу.

Ее переполнял восторг, и она изливала его на Вейна в жадных поцелуях, в страстных объятиях, в движениях своего тела. Он отвечал ей тем же, она ощущала вкус его страсти на губах, в жаре его тела. Каждый чувствовал, что нужно другому, и щедро отдавал желаемое. Их тела сплелись, губы слились в бесконечном поцелуе.

Вейн со стоном приподнялся, выйдя из нее. Затем снова вошел, медленно, наслаждаясь тем, как ее лоно сжимается вокруг его плоти, останавливаясь, чтобы в полной мере ощутить ее жар, и рывком проникая до самой глубины. Потом опять вышел.

Он играл в эту игру, утоляя и ее, и свою жажду.