Клятва мечей

Тихо ругнувшись, он уселся поудобнее. Очевидно, что Брандарк ввязался в эту заварушку из-за него. О, у Кровавого Меча были свои причины, чтобы помогать Заранте, но все началось с того, что он последовал за Базелом из Навахка. Но зачем это самому Базелу? Конечно, сейчас его не могла не беспокоить безопасность Заранты, но он не мог постичь, что так запутало его жизнь. Вроде бы каждый его шаг по этой дороге был осмыслен, но почему, во имя Фробуса, он вообще ступил на эту дорогу?

Он сказал Тотасу, что он не рыцарь в сияющих доспехах – уже сама мысль об этом ему претила, – и его дружба с Тотасом, Зарантой и Рекаа не имела ничего общего с поведением сусальных, до противного благородных героев, населяющих романтические баллады. Не благородство толкнуло его помочь Фарме в Навахке. Гнев, отвращение и, возможно, немного жалости, как ни хотел он скрыть это от самого себя. И вот куда это его привело!

Почти против воли ему вспомнилась освещенная костром пещера, чарующая музыка, и он пробормотал еще одно ругательство. Что бы там ни говорила Чесмирза, он сидит здесь в темноте вовсе не из-за этих трижды проклятых богов! Нет, это просто потому, что он дурак, который сует свой нос в чужие дела… Слишком… мягкосердечный, чтобы бросить людей, которые ему нравятся, на произвол судьбы. То, что он впустил в свое сердце посторонних, могло доказывать, что он дурак, но было по крайней мере понятным. И он сам так решил. Но вот что касается таких вещей, как «веления судьбы», «предопределение», «предназначение»…

Его мысли внезапно оборвались. Что-то произошло. Базел не мог этого видеть или слышать, но какое-то странное ощущение прошло по его нервам и заставило прижать уши к голове. Он схватился за рукоять меча и вскочил. Однако крик замер в его груди, так и не родившись, когда сзади раздался невероятно густой бас. Так могла бы говорить гора, если бы ее оживило какое-то заклинание. Глубокая, звучная музыка этого голоса запела в его крови и костях.

– Добрый вечер, Базел Бахнаксон, – сказал голос. – Насколько мне известно, ты уже имел случай познакомиться с моей сестрой.

Глава 26

Базел резко обернулся, подняв меч.

Человек – во всяком случае он выглядел как человек – стоял позади него со скрещенными на груди руками. Ростом он был не меньше десяти футов, с темными волосами и глазами, его заостренное к подбородку лицо с резкими чертами явно свидетельствовало о его родстве с единственным божеством, которое воочию видел Базел. На поясе висела легкая булава, за левым плечом виднелась рукоять меча. Под зеленым плащом была надета кольчуга. Никакого особого ореола божественности, но в этом не было нужды.

Томанак Орфро, Бог Войны, Судья Князей, уступающий по силе только своему отцу Орру, стоял перед ним во тьме, и ветер шевелил его темно-каштановые волосы. Меч в руке Базела опустился сам собой. Тишину нарушало только дыхание ветра, и само присутствие Томанака подействовало на Базела, как будто его схватил железный кулак. Что-то в нем призывало его опуститься на колени, но что-то еще сильнее удерживало на ногах.

Базел медленно нагнулся и, не отрывая взгляда от бога, поднял с земли перевязь с ножнами. Конокрад вложил меч в ножны, надел перевязь и закинул меч за спину, глядя прямо в глаза Томанака в упрямом молчании.

В глазах бога вспыхнул огонек.

– Так и будем стоять всю ночь? – В похожем на гул землетрясения голосе звучала усмешка. – Или обсудим то, что меня сюда привело?

– Мне кажется, я и так знаю, и мне бы не хотелось это обсуждать. – Базел сам удивился, что смог произнести это так спокойно, и еще больше – собственному безрассудству. Но Томанак только улыбнулся.

– Очень ясно изложено, – сухо сказал он. – Из всех смертных, с которыми мне приходилось иметь дело, у тебя самый прочный лоб.

– Ну вот. – Базелом вдруг овладела какая-то необычная веселость. Он тоже скрестил руки на груди и фыркнул. – Это должно было вам что-то подсказать, – заявил он, и Томанак громко рассмеялся.

Звук был ужасный – и чудесный. Он пел в недрах земли и отражался от неба, светлый, прекрасный и одновременно устрашающий, в нем слышалось пение сигнальных рожков, гром копыт и звон мечей. Он пронизал Базела до костей, как порыв летнего ветра, но угрозы в нем не было.

– Базел, Базел! – Томанак покачал головой, в глазах его еще светился смех. – Как тебе кажется, найдется еще хоть один смертный, который скажет такое мне?

– Ну откуда ж мне знать, – ответил Базел – Но, думаю, среди градани таких больше, чем вы предполагаете.

– Сомневаюсь. – Ноздри Томанака раздувались, как будто он принюхивался к ветру. – Нет, сомневаюсь. Не принимать меня – да, но сказать об этом открыто? Даже твой народ не столь смел, Базел.

Базел просто поднял брови, и Томанак пожал плечами:

– Во всяком случае большинство из них…

Базел промолчал, и Бог Войны кивнул:

– Вот это и делает тебя столь важным для нас.

– Важным делает? – Базел невесело усмехнулся. – Как же… Тысячу двести лет мой народ страдал и вымирал, не получая от вас никакой поддержки. И что же теперь может сделать меня жизненно важным для вас?