Клятва мечей

Базел сразу предназначил ее женщинам. Пройти к ней можно было только мимо второй, «мужской», комнаты, а несмотря на все недостатки «Гнедого Коня», двери здесь были солидными. Если градани оставят свою комнату открытой и будут постоянно наблюдать за коридором, никто не сможет пробраться к Заранте и «леди Рекаане» незамеченным.

Тотас одобрительно кивал, слушая распоряжения Базела, и не спорил, когда ему не позволили нести дежурство. Сразу после ужина он залез в постель, а Базел указал Брандарку на другую.

– Через четыре часа разбужу, – рыкнул он, – так что лучше не разлеживайся со своими дурацкими стихами… для своих дурацких песен.

Утро началось беспокойно. Слуги «Гнедого Коня», очевидно, не умели двигаться бесшумно, и Базел недовольно заворчал, когда, громко хлопнув дверью, вошел коридорный с кадкой горячей воды. Слуга с грохотом опустил емкость на пол и вышел, топая, как взвод тяжелой пехоты. Базел, еще раз застонав, сел в постели.

– Что это ты с утра такой сердитый? – Брандарк сидел на стуле, раскачиваясь на задних ножках. – Солнечнее надо относиться к жизни! – поучал он Конокрада. – Сейчас я тебя развлеку. Я как раз закончил две свежие строфы Кровавой Руки Базела. Вот послушай, я те… Уффф!

Подушка была брошена с силой, достаточной, чтобы нарушить шаткое равновесие раскачивающегося стула, и Брандарк с грохотом приземлился на пол, взбрыкнув ногами. Тотас поднял голову и откинул волосы с глаз.

– Что это вы с утра такие веселые? – Он посмотрел на Брандарка, освобождающегося от попавшей ему в лицо подушки, потом на Базела: – С чего это он валяется на полу?

– Покаяние, – проворчал Базел и откинул одеяло.

Он потянулся, подошел к умывальнику, налил воду в таз и нахмурился. Пара не было. Он сунул в таз палец и вздохнул. «Горячая» вода была еле теплой.

Базел поморщился, но делать было нечего. По крайней мере то, что у градани волосы на лице не растут, избавляло его от необходимости бриться. Он умылся, выплеснул использованную воду, пощупал одежду, которую с вечера повесил у огня. Одежда успела высохнуть, и, натягивая ее на себя, он с тоской вспоминал о бане «Смеющегося Бога».

Брандарк сменил его у таза, а Базел подошел к окну. Дождь утих, с крыш еще капало, но сильный, порывистый ветер раскачивал ветки деревьев, словно мечи сражающихся воинов. Погода была гнусной, и оставалось надеяться, что Заранта не ошиблась, называя ему срок пребывания в гостинице, который они могли себе позволить.

Мимо их двери прошла служанка, которая несла ведро такой же «горячей» воды в женскую комнату. Она постучала более тихо, чем Базел ожидал, постояла, потом постучала сильнее.

Потом еще сильнее.

Базел насторожился. Служанка стучала в четвертый раз. Он знал, как чутко спит Заранта, и, нахмурив брови, вышел в коридор.

Служанка обернулась и взвизгнула. Ей было не больше четырнадцати лет, и она видела градани впервые. В испуге она прижалась к двери, закрывшись ведром с водой, как щитом.

– Успокойся, милая, – прогудел он на копейском. – Я уже давно не ем на завтрак маленьких девочек.

Она, вздрогнув, сделала движение, как будто бы пытаясь пройти сквозь запертую дверь, но робко улыбнулась, уловив в его голосе добрый юмор.

– Ну вот, – подбодрил он. – Что у нас случилось?

– Леди за дверью не отзывается, сэр, – робко ответила она, все еще не до конца уверенная в том, что опасность миновала.

Базел мягко отодвинул ее и постучал сам. Забыв про девочку, он ударил в дверь так, что и мертвый бы услышал. В коридор выскочил Брандарк.

– Что произошло?

– Если б я знал, то не колотил бы в эту проклятую дверь. – От его стука дверь тряслась, дребезжал засов, но никто не откликался. – Тащи хозяина, Брандарк, мне это не нравится.

Кровавый Меч кивнул и помчался вниз по лестнице. В коридор вышел Тотас. Он взглянул на Базела, на дверь… Лицо его помертвело. Он рванулся к двери.

– Госпожа моя! – кричал он, колотя в нее обоими кулаками. – Госпожа Заранта! – Ответа не было. Он в отчаянии посмотрел на Базела: – Ломай!

– Я так и сделаю, но лучше сначала дождемся хозяина.

– Нет! Может, она там умирает!

– Не волнуйся так, Тотас. – Базел говорил спокойно, насколько ему позволял собственный испуг, но оттеснил охранника Заранты от двери, несмотря на его сопротивление. – Ночью туда никто не прошел, в этом мы можем быть уверены. Но если что-то случилось с Зарантой, то что-то произошло и с Рекаа, ведь они обе молчат. А если это так, лучше не спешить.

Тотас еще раз рванулся, стараясь вырваться из его железных объятий, и затих.

– Да, – прошептал он. – Да, ты прав. Томанак видит, хотел бы я, чтобы это было не так, но все же ты прав.

Он оперся о стену, прижав обе ладони ко лбу, а Базел повернулся в сторону лестницы, по которой поднимался Брандарк, подгоняя хозяина. Смешной толстячок в халате, возмущенный и испуганный, еле дышал от спешки.

– Что это означает? – Он хотел, чтобы голос звучал грозно, но из его рта вырвалось только дрожащее блеяние.

Базел нахмурился.

– Милейший, – сказал он, – за этой запертой дверью наши спутницы, и они не отвечают на стук.