Клятва королевы

— Нет, но я спросила Андреса де Кабреру, и он сказал, что маркиз де Вильена велел Чакону оставаться на месте и распаковывать багаж. И все же гувернер сейчас придет, чтобы забрать Альфонсо.

— Если сможет его найти, — сказала я.

В воздухе висел смех и дым; придворные пьяно пошатывались, парочки ускользали в тень. Я никогда прежде не видела подобного бесстыдства; женщины расстегивали корсажи, демонстрируя тело, мужчины похотливо ласкали их. Когда мы подошли к дверям зала, я взглянула в сторону аркады и увидела раскинувшегося на подушках Альфонсо, которого потчевал вином из кубка Хирон. У их ног стояла на коленях женщина в полностью расшнурованном корсаже, с обнаженными сосками. Рука ее скользила вверх по ноге Альфонсо.

Я задохнулась от ужаса. Беатрис схватила меня за руку, не давая вмешаться. Она вывела меня в коридор, и я с облегчением увидела Чакона, который спешил к моему брату, и лицо его не предвещало ничего хорошего.

Нас ждал Кабрера в сопровождении четверых внушительного вида мавританских стражников и факельщика.

— Боюсь, ночью в алькасаре небезопасно, — объяснил он, заметив мое замешательство.

— Небезопасно? Но я сестра короля, как может этот дворец быть враждебен для меня?

Кабрера печально взглянул на меня:

— К сожалению, многие здесь не признают ни королевской власти, ни закона. Никогда не прощу себе, если с вашим высочеством случится что-то дурное.

Я посмотрела на Беатрис и, поняв по ее мрачному виду, что возражать не стоит, накинула капюшон. Кабрера повел нас по коридорам алькасара, где валялись по углам пьяные придворные рядом с пустыми кувшинами. В воздухе стоял острый запах пролитого вина; члены свит грандов, которых можно было узнать по эмблемам на рукавах, лениво подпирали стены при свете воткнутых в воск на полу свечей. Они плотоядно смотрели на нас, а один взялся у себя между ног и позвал:

— Идите сюда, hermosas,[20] позабавимся!

Остальные расхохотались, добавляя собственные похотливые предложения.

Стражники придвинулись ближе, и мы ускорили шаг. Казалось, будто освященное веками великолепие замка разрушилось под полуночным проклятием. Я слышала стоны и ворчание, видела бродящих повсюду собак, которые рычали подобно парам, что по-звериному совокуплялись в альковах.

Наконец мы вышли через пустую аркаду наружу, на просторы сверкающего ночного города. Кабрера отпер крепкую деревянную дверь в высокой каменной стене. Нас встретила внезапная тишина и влажный запах соседствующего с casa real сада, куда выходили окна моей новой комнаты.

Раньше мы этой дорогой не ходили. В иных обстоятельствах я бы наслаждалась зрелищем ранних весенних цветов, изящных фонтанов и мощеных дорожек, напомнивших мне монастырь Санта-Ана. Но сейчас меня всецело занимало ощущение опасности. Лишь когда Кабрера провел нас в покои, зажег свечи и поставил за дверью стражу, я выплеснула все накопившиеся чувства:

— Мы не можем здесь больше оставаться! Я поговорю завтра с Энрике; даже он должен понимать, что здесь нет места ни для меня, ни для Альфонсо.

— Можешь говорить что угодно, но, боюсь, он не станет ничего делать. — Беатрис посмотрела мне в глаза. — Он покинул зал, как только вы с принцем пошли танцевать. С ним был его… друг.

Я застыла как вкопанная.

— Я уже пыталась раньше тебе сказать, — добавила она, понизив голос, словно за стеной нас могли услышать. В Аревало нам никогда не приходилось от кого-то скрываться. — Я подслушала разговоры придворных; они говорят, что королева ненавидит Альфонсо и тебя, поскольку вы угрожаете ее дочери. Говорят, что будет держать вас в плену и сделает все возможное, чтобы лишить вас права на престол. И если она действительно настолько вас боится, что готова даже на такое, значит, скорее всего, слухи верны. Скорее всего, ребенок не…

Она настороженно замолчала. Я уже упрекала ее за подобные рассуждения по пути в Авилу, но на этот раз они показались мне вполне логичными.

Я зажмурилась, услышала неподалеку рык сидящих в клетках зверей и представила себе погрязший в разврате и сладострастии алькасар. Перед моими глазами вновь предстал накрашенный юноша, ласкающий Энрике, жуткая картина с участием Хирона и Альфонсо, а когда вспомнила улыбку Бельтрана де ла Куэвы и ревнивый взгляд королевы, почувствовала, что задыхаюсь.

Что, если королева пошла на распутство, чтобы спасти себя? Что, если новорожденная принцесса — незаконный отпрыск королевы и Бельтрана де ла Куэвы? Если так, то скоро случится та самая катастрофа, которую предсказывала мать; если Энрике сделает девочку-бастарда своей наследницей, это станет оскорблением его данного Богом права на трон. Он разделит мир, разозлит грандов и вызовет хаос. Навлечет гнев Божий на Кастилию — и на всех нас.

«Ты теперь при дворе. Тебе следует научиться притворству, если хочешь выжить».

— Что будем делать? — прошептала Беатрис, и я открыла глаза.

Подруга стояла бледная, в тревоге стиснув руки. Мне следовало быть сильной ради нее и Альфонсо. Я должна была защитить всех нас.

— Все, что потребуется.

Глава 7