Клятва и меч

– Я, Генрих, герцог Нормандии и Аквитании, граф Анжу, законный сын графа Готфрида Ангевина Плантагенета и императрицы Матильды, Леди Англии, обращаюсь к вам, Стефан Блуаский, который называет себя королем Англии. Приветствую вас на этой встрече. Рад, что у вас наконец-то нашлось мужество для этого. Мне есть что вам сообщить, но сначала я хотел бы услышать ваш голос, иначе мои солдаты могут подумать, что вы онемели.

На другой стороне реки епископ тихо сказал:

– Говорите погромче, брат. Принц хочет сделать из вас посмешище.

Стефан покраснел от гнева. Набрав в грудь побольше воздуха, он крикнул:

– Благодарю за приглашение, принц. Я не оспариваю ваши иностранные титулы, хотя для меня вы лишь сын моей кузины. Должен поправить вас раз и навсегда. Я называюсь королем, потому что я и есть король Англии. Если вы хотите, чтобы наша встреча продолжилась, то называйте меня именно так. Если нет, то отъезжайте побыстрее от реки. Учтивость – прежде всего. Надеюсь, об этом известно даже у вас в Анжу.

Неплохо, неплохо, одобрительно усмехнулся епископ. Похоже, брат хорошо попрактиковался в коридорах оксфордского замка.

Генрих Плантагенет, напротив, был неприятно удивлен. «А мне говорили, что у него тонкий и завывающий голос, словно у трубадура, – подумал он. – Что ж, я еще заставлю его жалобно запищать».

Он поднял свиток и выкрикнул:

– Мы встретились не для обмена любезностями. У меня в руках соглашение, составленное при участии вашего брата, епископа Винчестерского.

Стефан взглянул на Генри, тот кивнул:

– Я говорил вам об этом договоре. Будьте внимательны, мой король, оно довольно длинное и подробное. Не упустите ни одной детали.

Принц Генрих облизнул пересохшие губы и продолжил:

– Слушайте меня, Стефан Блуаский. Это мои первые и последние предложения. Если вы не примете их, то ввергнете страну в кровавую войну, которая превратит ее в дымящиеся угли. Моя мать, графиня Анжу, является единственным законным ребенком покойного короля Генриха I Английского. Пятнадцать лет своей жизни она отстаивала свои права на престол. Она, и только она, должна была быть королевой этой страны, а не вы, так называемый король Стефан. Не спорю, у вас хватает энергии, чтобы носиться между Лондоном и Вестминстером. Вижу, что и сторонников у вас пока еще достаточно. Но мое войско насчитывает двенадцать тысяч человек и с каждым часом оно становится больше. За мной – мощь Нормандии, Анжу и моей новой территории в Аквитании. Вы не можете победить. Всем известно, что вы никудышный полководец и ряды ваших – нет, не друзей, а прихлебателей тают на глазах. Вы обречены, Стефан Блуаский, и знаете об этом.

Король вновь повернулся к епископу.

– Надеюсь, что это не вы, брат, сочинили речь для этого юнца.

– Не говорите глупостей. Он… впрочем, лучше послушайте его.

– Я мог бы уничтожить вас в открытом бою, – продолжал принц, – но я готов прислушаться к советам вашего брата епископа Винчестерского. Он вместе с лордом Брианом Фитцем настаивают на мирном окончании бессмысленных сражений. Страна устала от многолетней гражданской войны, которая не принесла ничего, кроме крови и разрушений. Восемнадцать лет вы терзали королевство, Стефан Блуаский. Но теперь этому приходит конец. Послушайте мои предложения, как это должно быть сделано, к нашему общему удовлетворению.

Принц развернул свиток, вздохнул поглубже и начал читать так громко, чтобы его слова донеслись до противоположного берега, и не только до ушей короля, но и многих его воинов:

– «Вы, Стефан Блуаский, должны признать Генриха, герцога Нормандского, своим преемником на троне этого королевства, а также прямым и единственным своим наследником. Я, Генрих, герцог Нормандии, в ответ на это обязуюсь платить вам почтением и даю в этом мою клятву. В дальнейшем обязуюсь держаться этого соглашения всю вашу жизнь и не делать попытки свергнуть или убить вас. После вашей смерти королевство должно мирно и бесконфликтно перейти ко мне как к новому королю Англии. Если же я раньше вас последую в могилу, то королевство после вашей кончины должно так же мирно и бесконфликтно перейти к моему наследнику. До того времени я буду почитать и охранять вас, так же как и вы будете охранять меня…»

Он продолжал читать текст соглашения. Оно включало в себя множество других пунктов, касающихся обмена пленными, опекунства над некоторыми замками, лишившимися своих лордов, автономии церкви и прочего. Принц оговорил множество вопросов, которые позволяли Стефану жить с короной на голове, но делали реальным монархом его молодого наследника. Это соглашение во многом звучало как ультиматум. Подписав его, Стефан лишался свободы действий, фактически отрекался от трона, оставаясь королем Англии только формально.

Чтение свитка заняло больше часа, так что голос Генриха под конец стал хриплым и гортанным. Когда он замолчал, Стефан вновь повернулся к своему брату и тихо спросил:

– Это, конечно, написано в основном вашей рукой? Замечательная работа, в вашем обычном стиле.