Клятва Грейсона (ЛП)

Он взял мое лицо в свои руки и наклонился, чтобы поцеловать меня. Я жадно поцеловала его в ответ, наслаждаясь его вкусом, ощущением его губ на своих. Я так по нему скучала. Он отстранился, сцеловывая слезы, стекающие по моим щекам, его дыхание было горячим на моей коже. Подняв свой рот к его, я целовала его снова и снова, пробуя соленую сущность моей сердечной боли на его губах, радуясь тому, как наши поцелуи снова делают ее сладкой. Мы перевели дух, когда мои слезы наконец стихли.

— Ты можешь быть беременна.

Я моргнула, а затем покачала головой.

— Я не беременна, — сказала я, вспоминая день, когда неделю назад у меня начались месячные. Я испытала частичное облегчение, но в основном разочарование и сказала об этом Грейсону.

— Я думала, что даже если ты больше не захочешь меня, по крайней мере, у меня навсегда останется частичка тебя.

— Кира, — хрипло сказал он, снова притянув меня к себе и крепко обняв.

Я подняла голову и встретилась с его глазами.

— Забери меня домой, — сказала я.

***

Проводив ухмыляющуюся Кимберли до ее машины и обняв ее на прощание, мы с Грейсоном собрали мой чемодан и сели в его грузовик, направляясь домой.

Домой.

При мысли об этом слове мое сердце подпрыгнуло от радости.

Я заберу свою машину в другой день. Сейчас я не смогла бы вынести разлуки с мужем даже на час.

Мы провели всю поездку, рассказывая друг другу обо всем, что произошло с тех пор, как мы расстались.

Грейсон слушал, как я объясняю план, который придумали Харли, Присцилла и я, а его руки крепко сжимали руль.

— Не знаю, убить вас всех троих или построить святилище в честь вашей храбрости, — пробурчал он.

— Мне лично нравится идея со святилищем. Я имею в виду, если принимаю участие в голосовании, — я одарила его своей самой яркой улыбкой.

Его глаза поймали мои, и он улыбнулся в ответ, а затем тихонько засмеялся.

— Эта чертова ямочка, возможно, только что спасла тебя, — я засмеялась, сверкнув на него глазами.

— Думаю, Харли заслуживает повышения, — сказал он. — Он явно талантлив в жонглировании заданиями. Он не только помогал тебе, но и организовал целую бригаду мужчин для работы на винограднике, хотя в то время я не мог им заплатить.

— Знаю, — я улыбнулась. — Шарлотта рассказала мне.

Он посмотрел на меня и поднял бровь.

— Значит, я был единственным, кто оставался в неведении? Очевидно, все знали обо всем происходящем, кроме меня.

Я положила свою руку на его.

— Больше никогда, — сказала я. — С этого момента во все мои планы будешь вовлечен ты.

— Ты больше не должна строить планы, — напомнил он мне.

Я прикусила губу.

— Ах, да…

Он откинул голову назад и рассмеялся.

Когда мы въехали в ворота виноградника Хоторна, Грейсон взял меня за руку и сжал ее.

Мы подъехали к дому, и Шарлотта вышла наружу, восторженно прижимая руки к груди. Мы оба вышли из машины, и она спустилась по лестнице, взяв меня за руки и обняв так крепко, что я засмеялась, с трудом переводя дыхание.

— Как Уолтер? — спросила я.

— Он замечательно! Возвращается домой завтра, — а потом она снова обняла меня. Чувства благодарности и удовлетворения пронеслись сквозь меня. Я была дома.

Наконец-то, — шептало мое сердце. Наконец-то.

Харли, Верджил, Хосе и несколько незнакомых мне мужчин шли к дому, очевидно, только что закончив работу на сегодня. Они смеялись и шутили, поздоровавшись, когда подошли ближе. Шуги бежала позади них, радостно лая, и на мгновение время замедлилось, пока я с улыбкой смотрела на них: моя семья. Группа неудачников и недотеп, которые вместе вернули к жизни разваливающийся виноградник и нанесли поражение двум очень влиятельным и коррумпированным людям.

— Эй, Харли, — позвал Грейсон. — Позвони своей женщине. Она должна присоединиться к нам. У меня есть около тысячи тостов за нее.

Харли усмехнулся.

— Будет сделано, дружище.

В тот вечер мы решили не смотреть новости. Мир подождет. После того, как мы все насладились семейным ужином, полным бурного смеха и разговоров, и множества аплодисментов, мы с Грейсоном удалились в нашу спальню. Он занялся со мной любовью сначала яростно и быстро, а затем снова, медленно и сладко, и я почувствовала облегчение от того, что он снова заполнил меня. Когда после этого я лежала в его объятиях, я разрывалась от счастья и любви.

— Кира, — пробормотал он, повернувшись ко мне, — хочу, чтобы ты знала, что я дал новую клятву — клятву, которой я намерен следовать до конца своей жизни.

— Какую? — прошептала я, чувствуя важность слов, которые он собирался сказать.