Клятва брачной ночи

Ее губы открылись, словно она потеряла равновесие, но затем подошла к краю купальни, где в воду вели широкие ступени.

– Что ж, я не имею ничего против купания.

– А против шейхов? – пошутил Кавиан. Таким он был только с Амаей.

– Шейхов, королей и дворцов в пустыне, – согласилась она, посмотрев на Кавиана, и начала спускаться в воду, оставшись в одном белье. – Жуткие вещи, думаю, ты согласен.

– Тебе достанется гораздо больше, чем принцессам, которых я мог бы взять в жены.

Амая зашла в купальню по талию и ладонями коснулась воды, словно проверяя ее температуру. Она старалась не приближаться к Кавиану, что очень его злило. Он двинулся к ней.

Девушка следила за ним, как за приближающейся акулой.

– А сколько их было? – спросила девушка. Не услышав ответа Кавиана, она сглотнула и продолжила на удивление легким тоном: – Принцесс, которые стали королевами? Я последняя в долгой череде твоих любовниц?

Кавиан молчал.

Она попятилась и, оступившись, с головой ушла под воду. На мгновение темные волосы скрыли ее от Кавиана, но она тут же вынырнула.

И зверь в нем взревел.

Топ Амаи промок, обтянув ее восхитительную грудь. Волосы наконец расплелись и темной пеленой покрыли ее плечи, словно она была какой-то сказочной русалкой.

Амая вытерла лицо и, поняв, что Кавиан подошел еще ближе, пронзительно вскрикнула. Он лишь развеселился.

Кавиан провел руками по ее бедрам, этим сладким, округлым бедрам, воспоминания о которых будили его по ночам, и прижал девушку к себе. Кровь стучала в его венах, а желание было до боли сильным.

Амая вздохнула, но не произнесла ни слова, даже когда он почти коснулся губами ее губ. Почти. Он чувствовал ее дрожь, музыку ее желания, слышимую только ей одной. Чувствовал ее жар, впитывал, словно благословение, ее запах – аромат меда и дождя.

– Я не думаю, что смогу поцеловать мужчину, который держал в гареме семнадцать женщин, – сказала она. – Я не думаю, что смогу смириться с этим, даже если ты распустил свой гарем.

– Тогда не стоит себя заставлять, – ответил он. – Можешь остаться здесь и мучиться. Я не против.

Он с наслаждением запустил пальцы в ее влажные блестящие волосы и наконец-то коснулся ее губ.

Глава 4

От его поцелуя все внутри Амаи взорвалось, разлетелось светящимися точками, и то желание, которое преследовало ее все эти месяцы и в котором она запрещала себе признаваться, выплеснулось наружу.

Амая прижалась к нему, отвечая на поцелуй.

Это было жгучее приглашение к безумию, которое однажды она уже испытала.

Но она хотела этого, хотела всего того, что этот мужчина делал с ней, словно имел права на нее.

Кавиан скользнул руками вниз, и Амая вздрогнула, когда он сжал ее грудь. Она трепетала от горячих, глубоких, темных ощущений.

Она всегда считала свою грудь маленькой и конечно же не чувствительной и соблазнительной. Но низкий рык Кавиана, который она ощутила во время властного поцелуя, впервые заставил ее подумать иначе.

Она почувствовала себя красивой и желанной – опасное пламя разгорелось в ней одновременно с собственным желанием.

Когда их губы разомкнулись, она издала стон, о котором знала, что пожалеет, но в ту секунду ей было все равно.

Внутри ее плясал яркий огонь, нашептывающий ей, что она так же красива, как и Кавиан, так же могущественна, что она – его: его пара, супруга.

Ей было все равно, что Кавиан рассмеялся и в голосе его звучала победа.

Вздрогнув от прикосновения к шее, Амая полностью отдалась во власть его настойчивых рук.

Желание лишало ее рассудка, она дрожала от возбуждения. Она чувствовала себя более живой, яркой, дикой, горячей, такой, какой и должна была быть.

А Кавиан отлично знал, что делает. Он наклонился и взял губами ее сосок, словно забыв о том, что топ все еще был на ней. Затем, будто демонстрируя свою силу, легко поднял и усадил к себе на колено. Он все сильнее прижимал Амаю к себе.

Кавиан втянул в себя ее сосок, она почувствовала жар.

Топ все еще был на ней, и ощущения казались более острыми. Амая едва дышала. Мысли встречались и разлетались прочь. Она могла думать только о Кавиане.

Кавиан шумно вздохнул, и от этого Амая загорелась еще больше.

– Ты – моя смерть! – прорычал он, словно прочитав ее мысли.

Кавиан сжал губами ее сосок, а второй медленно и уверенно ласкал пальцами. Двойная пытка, словно вспышка света, новый порыв ветра – снова и снова.

– Сейчас, Амая! – приказал он, не отрываясь от ее груди.

И она разлетелась на кусочки, слыша свой крик, тонущий в забытьи и отраженный от каменных стен.

Когда она пришла в себя, Кавиан уже поднял ее из купальни и нес, прижав к своей твердой груди. Он обернул ее мягкой широкой простыней и усадил в один из шезлонгов.

Амае с трудом давалось дыхание, но тут Кавиан отошел, взял простыню, обернул ее вокруг бедер.

Конечно, она должна что-то сказать или сделать. Как только голова перестанет кружиться. Или когда он подойдет, чтобы взять ее вновь…

Но этого не произошло.

Вместо этого Кавиан направился к низкому столику с угощениями и с наслаждением положил себе местные деликатесы. Сев в кресло, он начал есть, неотрывно следя за Амаей.

Она не понимала, что происходит.