Клятва

— Она невероятно хитра, и пусть тебя не обманывает ее дряхлый вид. Кроме того, не забывай о ее жестокости. — Он прохаживался по комнате взад-вперед, и мне было трудно уследить за ним. Из-за этих перемещений у меня кружилась голова. — Я бы чувствовал себя лучше, если б мы все пошли с тобой. Не стоит оставаться с ней наедине.

— А если она не захочет с нами встретиться? — спросил Макс у Ксандра.

Взмахнув рукой, тот отмел эту мысль.

— Разумеется, она захочет увидеть Чарли. Она годами планировала эту встречу.

Судя по всему, Макс об этом не знал. Он покачал головой.

— Откуда тебе известно, что она планирует?

— Мне известно больше, чем ты думаешь. Возможно, больше, чем кому-либо другому. — Он саркастически усмехнулся, но никто ему не возразил. Одна я удивлялась, откуда этот революционер так хорошо знает правительницу нашей страны.

Он перестал ходить по комнате и остановился прямо передо мной. Он посмотрел на меня с такой знакомой нежностью, что я едва не забыла, чьи это глаза. Я моргнула, осознав, что восхищение, которое я в них вижу, исходит от Ксандра, а не от Макса.

— Она собирается вытянуть из тебя обещание разделить с ней трон.

— Но это бессмысленно, — перебил его Макс. — Как они будут править совместно? Как сохранят верность подданных? Как будут решаться споры?

— Это древняя магия. Королева гораздо старше, чем тело, которое она населяет. Это не первое ее правление. — Слова Ксандра казались детской сказкой, но никто ему не возразил.

— О чем он говорит? — спросила я, поворачиваясь к Максу.

Но на мой вопрос ответил Зафир, говоря тихо, почти нараспев.

— Все так и есть. Душа королевы — ее Сущность, как она ее называет, — переходила из одного тела в другое еще до того, как она впервые заняла свое место на троне Лудании. Один правитель, разные тела.

Ксандр подхватил эстафету.

— Она очень сильна, но чтобы сменить старое тело на новое, ей нужно разрешение. И сейчас она в отчаянии — ее время на исходе. Прежде, чем она перенесет свою Сущность в твое тело, ей необходимо получить твое согласие. Иначе она так и останется в ловушке. Если ее старое тело умрет, она умрет вместе с ним.

— Но почему именно мое? Почему она не может найти кого-нибудь еще и занять ее место?

Ответ казался очевидным, но я должна была его услышать.

— Потому что ты королевского рода. Ты единственная наследница, которую она может найти.

Я нахмурилась.

— Но так ли это? Ведь моя мама не происходит из королевского рода. А отец не может быть чистокровным. Насколько сильна моя кровь на самом деле?

У Ксандра, судя по всему, имелись ответы на любые вопросы, и он ответил легко, без колебаний.

— Это действует не так, Чарли. Женская кровь, не важно, насколько далеко она находится по линии наследования, сильна и чиста у любой, как если бы она представляла первое поколение. Ее дары будут столь же сильны, как и дары ее предков. — Он поднял брови, предлагая задавать другие вопросы, но у меня оставался только один.

Мои брови сошлись на переносице.

— А что будет, если я приму эту ее… Сущность? Что тогда случится со мной?

— Ничего с тобой не случится, — перебил меня Макс, схватил за плечи и развернул к себе. — Потому что ты этого не сделаешь. Ты скажешь ей, чтобы она катилась ко всем чертям.

Но Ксандр не обратил внимания на вспышку Макса, дав мне единственный ответ, какой у него был.

— Полагаю, в тебе есть место только для одной души.

Никто больше не сказал ни слова; молчание словно высосало из комнаты весь воздух. Королева собиралась торговаться: моя жизнь в обмен на жизнь моих родителей. Она была хитра, как и говорил Макс. Что ж, значит, я должна быть хитрее.

— Макс прав, — заявила я, подняв голову и приняв решение. — Она может катиться ко всем чертям.

Когда я ушла, они все еще спорили, каким способом доставить известие королеве. Макс хотел пойти сам и удостовериться, что суть была понята, а заодно вытребовать у королевы обещание, что мне не причинят вреда. Но Ксандр возражал — он все еще не доверял Максу. В конце концов, было решено, что пойдет Клод, который должен взять с собой одного бойца сопротивления. Кто будет этим бойцом, все еще являлось предметом спора.

Поскольку мы находились под землей, где правила тьма, я не имела представления, день сейчас или ночь, однако отчетливо ощущала, как у меня все болит и в каком я изнеможении.

Когда я вошла в комнату, Анджелина не спала, и я подумала, ложилась ли она вообще. Я опустилась на колени, и она оказалась в моих объятьях. От нее пахло потом, сном и грязью, и я глубоко вдохнула, прижимая ее к себе. Горящие голубые глаза никак не свидетельствовали о ночах случайного сна и прерывистых сновидениях. Глядя в них, легко было представить, что она — необычное существо.

В мои же глаза словно насыпали песок, и я потерла их тыльной стороной руки, чтобы прогнать усталость.

Я с тоской посмотрела на лежащий на полу тюфяк, на подушки и колючее одеяло. Брук взяла Анджелину за руку, собравшись отправиться на завтрак, а я тем временем погрузилась в беспокойный сон, полный видений о солдатах, королевах и потерянных душах.