Клянусь, что исполню...

– Конечно, ты прав, – продолжала Оливия, как всегда сознательно игнорируя малейшую попытку изъявления нежных чувств со стороны Бернара. – Я действительно не могу с уверенностью сказать, что исчезло, а что нет. Но я точно знаю, что все, что я старалась найти, – кредитную карту, чековую книжку, свидетельство о рождении, – я находила.

– Кроме этой записки.

– Да. – Оливия энергично кивнула. – Мне следует просто забыть об этом и заняться делом. Но, понимаешь, я все время думаю об этой записке. Ужасно хочется узнать, в чем там было дело.

– Центральное отделение фонда твоего отца находится в Лондоне, не так ли? – Бернар имел в виду фонд Артура Сегала, который теперь владел и распоряжался его художественной коллекцией и продолжал его начинания в сфере благотворительности. – Может быть, у них сохранилась его личная переписка или картотека. Наверняка эта записка – не единственное письмо Ариаса к нему.

– Странно, что мне самой это не пришло в голову, – Оливия с признательностью взглянула на Бернара. – Но тебе не кажется, что немного неудобно поднимать на ноги людей в Лондоне?

– Да, довольно неудобно, – согласился Бернар.

– Мне следует бросить это дело, правда?

– Возможно, – произнес Бернар. – А возможно, и нет.

– Не очень-то с тобой посоветуешься, – с упреком произнесла Оливия.

– Ты не нуждаешься в моих советах.

– Пожалуй, я действительно все это брошу.

– Как хочешь, – сказал Бернар.

Но на следующий день она все-таки позвонила в фонд, потому что никак не могла отделаться от мыслей об этой записке. Она попросила соединить ее с Джерри Розенкранцем, одним из самых старых директоров фонда, человеком, которого Артур знал лично.

Оливия уже несколько раз имела с ним дело, правда довольно давно. Его секретарша-англичанка сказала, что Розенкранц в Израиле, спросила, чем она может помочь. Оливия объяснила, что ей нужен доступ к старой корреспонденции отца, и услышала в ответ тяжелый вздох.

– Это, наверное, невозможно? – извиняющимся тоном проговорила Оливия.

– Ничего невозможного, хотя ваша просьба, конечно, немного необычна, – ответила женщина на другом конце провода. – Но мы пока не привели ее в порядок после ограбления.

Оливия подобралась, по спине у нее побежали мурашки.

– Фонд ограбили?

– К несчастью, да, – ответила секретарша. – Это было несколько недель назад, но мы до сих пор не ликвидировали последствия. Трудно передать словами, какой они тут учинили разгром. Весь пол был буквально устлан толстым слоем бумаг.

– А что украли? – спросила Оливия.

– В основном офисное оборудование – компьютеры и тому подобное.

– Я понимаю, – сказала Оливия. – С моим офисом произошло то же самое, примерно в то же время.

– Тогда вы должны хорошо себе представлять, что тут происходит. Никак не могу понять, зачем им понадобилось переворачивать все вверх дном, вместо того чтобы попросту вынуть вилки из розеток и спокойно вынести компьютеры.

– У меня было то же самое, – сочувственно проговорила Оливия. – Полиция говорит, что они это делают ради удовольствия.

– Очаровательно, – хмыкнула секретарша. – Так вот из-за всего этого найти что-нибудь в картотеке мистера Сегала будет довольно затруднительно.

Оливия снова ощутила холодок.

– До нее они тоже добрались?

– Добрались, и еще как.

– Оттуда что-нибудь пропало?

– Точно не могу сказать, – удрученно ответила секретарша. – Лично я так не думаю, но утверждать наверняка не возьмусь. Это мог бы сделать только…

– Мой отец, – закончила за нее Оливия.

– Да. Извините, мне очень жаль.

Оливия медленно опустила трубку на рычаг. Ее квартира, ее офис, потом квартира Джима. А вот теперь фонд. Слишком много совпадений.

Она снова сняла трубку, позвонила в Бэнбери-Фарм, но Энни не было дома.

– У вас все хорошо? – спросила Оливия Салли, новую домоправительницу Энни.

– Спасибо, неплохо, – серьезно ответила Салли.

– Никаких проблем? Я уже давно не говорила с Энни.

– Какие у нас проблемы? – отозвалась Салли. – После ограбления ничего серьезного не случилось.

У Оливии перехватило дыхание.

– Вас ограбили?

– Да, что-то в этом роде. Страшный разгром, но украдено немного, и все какая-то ерунда. Слава богу, из людей никто не пострадал, а это главное, правда?

– Да, конечно, – пробормотала Оливия.

– Я передам Энни, что вы звонили. Уверена, она сразу же вам перезвонит.

– Да, пожалуйста, если у нее будет время, – с механической вежливостью произнесла Оливия.

По зрелом размышлении Оливия пришла к выводу: это даже хорошо, что Энни не оказалось дома. Оливия не смогла бы скрыть от нее свою реакцию. Пришлось бы многое объяснять, а она к этому не готова. Интуиция подсказывала ей, что происходит что-то по-настоящему серьезное и, возможно, опасное. Энни пока лучше было держать в неведении. Но что? Что?!