Клянусь, что исполню...

«Это не имеет значения, – радостно откликался Джим, – потому что если кто-то в наших отношениях и попался в чьи-то сети, так это Кэри – в мои. Денег у Бомонов не меньше, чем у Ариасов, а Кэри гораздо проницательнее меня, более утонченна и практична, чем я; словом, она куда более завидная партия, чем я. А в рекламном деле она настоящая находка». Такая вот была у них тогда переписка.

Кэри, которая была на пять лет старше Джима, с ходу отвергла приглашение Нормана Кейна и вместо этого быстренько увела своего новоиспеченного жениха из рук босса. У нее были свои планы. Она приехала в Нью-Йорк именно затем, чтобы набраться опыта, установить нужные связи и выждать благоприятного случая для осуществления задуманного. А задумала она ни много ни мало как основать собственное, небольшое, но процветающее агентство в родном городе – Бостоне.

– Я знаю, дорогой, что ты предпочел бы остаться в Нью-Йорке, – говорила она, заранее сводя на нет все его возражения, – но, в конце концов, твоя семья тоже живет в Новой Англии, поэтому ты должен понимать, что Бостон – единственный город, где мне по-настоящему хорошо, уютно. – Она вздохнула – легкие, натренированные аэробикой, дышали глубоко и свободно – и продолжала: – Я, конечно, капризная, избалованная девчонка, но теперь я знаю – впервые в жизни я точно знаю, чего хочу. – Огромные голубые глаза влюбленно распахнулись, лаская его озадаченное, но тем не менее восторженное лицо. – Я хочу, чтобы ты стал моим партнером. В деле, в семье, в жизни.

Джим не возражал.

– Мне кажется, она действительно в него влюблена, – как-то раз сказала Энни в телефонном разговоре.

– А что тут удивительного? – язвительно ответила Оливия. – Джим красив, умен, вдобавок он богаче ее, что наверняка для нее очень важно. И похоже, она вцепилась в него мертвой хваткой.

– Почему ты ее так невзлюбила? – спросила Энни.

– Однажды я говорила с ней по телефону, – сказала Оливия. – Когда она была у Джима, я его попросила позвать эту девицу, чтобы поздороваться.

– Ну и как?

– Она была совершенно неприступна. Очень вежливо говорила все, что положено, – как мечтает со мной познакомиться и все в таком же духе. В общем, она говорила все, что полагается. То есть как много Джим ей о нас рассказывал, какими чудесными мы станем подругами.

– Но ты считаешь, она говорила неискренне?

– Я не считаю, а твердо знаю, что она сама не верила ни единому своему слову.

– И все же, – осторожно заметила Энни, – давай не будем выносить окончательного суждения до тех пор, пока мы лично не познакомимся с Кэри. Может быть, она не так плоха, как кажется.

– Хотелось бы надеяться, – отозвалась Оливия. Энни улыбнулась в телефонную трубку:

– Нет, она определенно тебе не нравится.

– Энни, она холодная. Просто как ледышка. А Джим Ариас… Он может быть каким угодно, но только не бесчувственным.

– Что верно, то верно, – согласилась Энни.

Оливия и Энни вместе вылетели из Лондона в Бостон в начале июня, за пять дней до свадьбы Джима. Он встретил их в аэропорту и на вид был совершенно спокоен.

– Кэри просила извиниться за нее, но, разумеется, сейчас у нее хлопот полон рот, она не сможет прийти, – пояснил Джим.

– Конечно, – откликнулась Энни. – По правде говоря, я и не ожидала, что она придет.

– Когда же мы ее увидим? – бросилась в атаку непримиримая Оливия.

– Сегодня вечером, – ответил Джим. – Если вы не слишком устали после перелета.

– Мы всегда готовы к встрече, – решительно заявила Оливия.

– Где будем ужинать? – поинтересовалась Энни.

– В «Ритц-Карлтоне». Боюсь, будут одни напитки, – извиняющимся тоном сказал Джим. – Мы с Кэри даем ужин для одного потенциального клиента.

– Думаешь, сумеешь организовать хотя бы напитки? – Оливия даже не пыталась скрыть иронии.

– Не волнуйся, Ливви, – ответила Энни. – Я помню, как трудно было мне выкроить хоть пять минут за неделю до свадьбы.

– Я искренне извиняюсь, – сказал Джим, обращаясь к ним обеим. – И Кэри тоже.

– Да уж, она-то точно, – проговорила Оливия.

– Оливия, перестань, она ждет не дождется, когда же увидит вас.

Если раньше, до встречи с Кэри, они питали к ней смутную необоснованную неприязнь, то теперь, познакомившись, они ее просто возненавидели. Да, она была красива, обаятельна, гостеприимна и, как и прежде по телефону, говорила все, что полагается, но при этом испытывала к Оливии и Энни такую жгучую ненависть, что они буквально чувствовали, как эта ненависть захлестывает их тошнотворными кислыми волнами.

Позже, в Дарджин-парке, подруги, умирая от голода в ожидании вареных омаров, обсуждали случившееся.

– Она к нам ревнует, – заявила Оливия.

– Не говори глупостей.

– Может, это и глупости, но, держу пари, я права.

– Ты хочешь сказать – она ревнует просто потому, что мы женщины? – усмехнулась Энни. – Не может же она всерьез ревновать Джима ко мне.

– Почему бы и нет? – возразила Оливия. – Ты выглядишь грандиозно.

– Ты думаешь, что говоришь, – я замужем, и у меня трое детей.