Клевые

Егора трясло от этих разговоров с сестрой. Он понимал все, но долго не мог смириться, свыкнуться. Но постепенно перестал ругаться с домашними, поняв, что пока не сможет обеспечить семью, не должен лишать ее единственной возможности кормиться и жить безбедно.

Вот и в тот день Егор вышел на кухню в надежде спокойно позавтракать, пока все квартирантки отсыпаются. Но… Увидел за столом Серафиму и Тоню, вполголоса разговаривавших с Лидией.

Мужик хотел уйти к себе, но его заметили, и сестра вернула:

— Куда же это ты? Хоть попрощайся! Уезжает от нас Лидка. Насовсем! Нашла другое место. Даже работу себе сыскала. Чистую, без хахалей! В семью ее взяли!

— К полудуркам?

— К старикам!

— Это одно и то же! Они хоть знают, откуда ты взялась?

— Сам идиот! Кто ж им сознается? — вспыхнула баба. И добавила: — Если б не мать с сестрой, как бы теперь канал? За тобою и такие как я присматривать откажутся! Так что не гонорись шибко! Лучше присмотрись, чего сегодня стоишь? Самого себя не сумеешь прокормить! Я, какая б ни была, не сижу на шее в иждивенках. Хоть и баба! А ты разве мужик? Говно! А еще меня подначиваешь!

— завелась Лидия.

— Чем так зарабатывать, лучше урыться! — стукнул Егор кулаком по столу.

— Тихо вы! Разошлись с утра пораньше! Угомонитесь оба! — вскипела сестра, обдав Егора колючим взглядом.

Тот сразу сник, сбавил тон. Сел к столу, не глядя на Лидию. Попросил чаю.

В это время на кухню впорхнула Нинка. Увидев Егора, принялась как всегда подшучивать над ним.

— Сколько я тебя ждать буду по ночам? Все обещаешь, а не приходишь! Почему отлыниваешь? Иль боишься, что не согрею тебя, суслик мой замороженный! — обвила шею мужика пухлыми руками, прижалась лицом к голове, надавив грудью на спину.

— Дай на ноги покрепче встать. Всех достану! Ни одну не обойду! — пообещал задиристо.

— Ой! Скорее бы! А то в грудях ломит! Так по настоящему мужику соскучилась! По горячему, жадному, с азартом! А то мне в последнее время не везет. Одна плесень прикипается. Разохотит, распалит, обслюнявит и в сторону! Ко мне задницей! И забывает, зачем я под боком канаю, соком исхожусь, — хохотала Нинка накрашенным ртом.

— Копи, копи силы, лапушка! Уж доберусь я до тебя! За все упущенное наверстаю! Приловлю надолго!

— Все! Заметано! Пошла готовиться! Лидка! Смотри! Не отбивай дружка! Я — первая!

— Давай, давай! Бери его в оборот! Давно пора! Я тебе не помеха! Ухожу сейчас! Насовсем! — отозвалась баба.

— Куда? — удивилась Нинка.

— В семью! К хорошим людям! В Тушино! Вместе с Антоном там будем жить. В отдельной комнате! Хозяева приличные! Двое стариков и их сын.

— Значит, замуж за сына мылишься? — вмиг сообразила Нинка.

— Ни единым духом! Он не в моем вкусе! Слишком занятый, умный. С такими скучно! С ним поговоришь — все мозги наизнанку. А я сложности не уважаю ни в чем. От них одна помеха в жизни…

— Как вы нашли друг друга? — удивилась Антонина.

— Друг моего хозяина в клиентах побывал. Поделилась с ним заботами. Он пообещал подыскать приличное место и в три дня нашел. Но предупредил, чтобы с прошлым завязала напрочь! Мол, иначе взашей выкинут. Да и не только из дома, а из города! Туда, где раки не зимуют!

— Ой, блядь! — охнула Нинка.

— А если узнают, кем была?

— За прошлое, может, и не выгонят! Речь о будущем. Но и прежнее лучше не раскрывать! — призналась баба.

— Ничего! Обломается твой хозяин! Попривыкнет, разглядит тебя, Антошку!

— Антона мне еще найти надо! Ума не приложу, куда делся? — сетовала Лидка.

А уходя, оглядела хозяев, всех баб, собравшихся за столом, и попросила:

— Если мой пострел объявится, передайте ему адрес и телефонный номер! Не обижайтесь, коль что не так было! Не со зла! Никому худа не желаю! Дай вам Бог, всякой, свою семью найти, свой угол, свой кров и хахаля! Одного! До гроба…

Егор тогда криво усмехнулся. И пробормотал вслед:

— Катись, птичка! Лети! Твое гнездо недолго мерзнуть будет! Желающие быстро сыщутся! С ними хлопот не будет. Уж о том сам позабочусь.

Но ни Галкину, ни Лидкину комнаты не удавалось заселить. Квартиры снять хотели многие. Но едва узнавали, с кем соседствовать доведется, отказывались. И без оглядки покидали дом.

Егор мечтал заселить порядочных людей. Но те и слышать не желали о соседстве с бардаком. А кто готов был поселиться в доме, не имели возможности оплатить проживание хотя бы за месяц вперед. Выколачивать оплату из них в конце каждого месяца Егору не хотелось.

За целый месяц поисков Антонина привела в дом лишь худосочную, синюшную девчонку, похожую на подростка. Не верилось, что это хлипкое создание уже целый год промышляет на железной дороге в купированных вагонах, подсаживаясь к одиноким или подвыпившим пассажирам, ездившим в поездах дальнего следования.

Ирка была столь тщедушна, что казалось, будто одежда висит на скелете.

— Проходи! — втолкнула ее на кухню Антонина. Егор, увидев новенькую, от удивленья поперхнулся, выронил ложку, выругался зло:

— У самих на столе не густо! Откуда эту выкопала? Она ж хуже, чем те доходяги с плакатов "Помоги голодающим Поволжья!".