Клетка и жизнь

В начале 60-х годов Юрий Маркович был молодым и подающим большие надежды ученым и заместителем директора Института онкологии, возглавляемого академиком Блохиным. И вдруг ему представилась возможность поехать на четыре месяца в Соединенные Штаты с ознакомительной командировкой от Академии медицинских наук. Ситуация была уникальной и, добавлю от себя, не было человека, от нее бы отказавшегося. Командировка прошла очень хорошо, но в Москве, в Минздраве, Юрия Марковича попросили написать небольшой «отдельный» отчет — помимо многостраничного отчета о профессиональных аспектах поездки. Такого рода «отдельный» документ означал бы согласие на сотрудничество с «органами». Он отказался, и нет необходимости объяснять, почему в течение многих лет после этого, несмотря на многочисленные приглашения, в том числе, и в страны народной демократии, Васильев не получал разрешения на поездки за границу.

Более двадцати лет я работала в лаборатории Васильева и считаю это огромной удачей моей жизни. Мне кажется, что лучшей лаборатории в Москве не было.

Бесценный опыт

^{Мира КРЕНДЕЛЬ}

^{Владимир СИРОТКИН}

^{Руководят исследовательскими лабораториями в Департаменте клеточной биологии и биологии развития в Медицинском университете штата Нью-Йорк в Сиракузах (США).}

Нам посчастливилось близко работать с Юрием Марковичем на протяжении нескольких лет, когда он приезжал заниматься исследовательской работой в Ратгерский университет в штате Нью-Джерси, в лабораторию Эда Бондера. До этого мы уже посещали знаменитый Васильевский семинар и работали в Онкоцентре, но опыт близкой совместной работы над экспериментами и статьями с Юрием Марковичем, который нам удалось получить за время учебы в аспирантуре в Ратгерсе, оказался совершенно бесценным.

Юрий Маркович имел совершенно уникальную способность подмечать особенности и закономерности в том, как ведут себя нормальные и опухолевые клетки. Помимо того, что мы очень многому научились у него в плане клеточной биологии рака и технических аспектов работы с клетками, основным результатом этой совместной работы было формирование наших представлений о том, как планировать эксперименты, писать научные статьи и работать со студентами. До сих пор, уже работая с аспирантами и студентами в наших лабораториях, мы ловим себя на том, что повторяем советы и афоризмы, вынесенные из общения с Юрием Марковичем.

Соросовский профессор

^{Лидия РЯБОВА. Доктор технических наук; зам. директора Фонда «Современное естествознание», научный сотрудник ИРЭ РАН, бывший директор Программы «Соросовские профессора» (1994–1998 гг.).}

Писать о Юрии Марковиче и радостно, и сложно: как передать масштаб личности ученого, гуманиста, эрудита с уникальным чувством юмора, удивительно светлого человека…

Мы познакомились в 1994 году, когда объявили конкурс профессоров Международной Соросовской программы образования в области точных наук. Конкурс был сложнейшим: сотни заявок, цвет науки (академики А. С. Спирин, В. П. Скулачев, В. А. Ткачук, Л. А. Блюменфельд и др.)

Выбирать достойнейших из них было задачей нелегкой. Основными критериями отбора были индекс цитирования, отзывы студентов, педагогическая нагрузка. По всем этим критериям у Ю. М. были превосходные данные. В обязанности лауреата входили написание статей в Соросовский образовательный журнал (СОЖ) и выступление на учительских конференциях, проводимых по всей стране.

Статьи Ю. М. были отмечены учителями в числе лучших. Его доклады на конференциях всегда принимались учителями с восхищением и благодарностью. Ю. М. относился к выступлениям для учителей проникновенно и трепетно. Процитирую его отзыв о конференции в Магадане:

«Поражают интеллигентность и мужество учителей в самых далеких углах.

Приведу один пример.

На конференции в Магадане я познакомился с учительницей, которая много лет преподает биологию и химию в школе, расположенной в поселке при электростанции в 12 часах езды от Магадана автобусом по колымскому тракту. Она с жадностью расспрашивала меня о научных и литературных новостях (многие литературные новости она знала лучше меня). Она с гордостью говорила о своих лучших учениках. Поэтому очень искренне прозвучали ее слова о том, что известие о присуждении ей звания Соросовского Учителя, после того как ее имя назвали ученики, ставшие студентами, было одним из самых радостных событий в ее жизни. „Не только из-за денег, — сказала эта учительница, — а главным образом потому, что я почувствовала, что моя работа нужна“».