Клетка

— Но эти парни меня достали, — продолжал Такаяси. — Они преследуют меня, куда бы я ни пошёл, даже дома. Вот почему я сам этим не занимаюсь. Есть люди, которые специализируются на вещах подобного рода. Я переговорил с парочкой, но не нашёл пока никого, кому можно доверить эту работу. И в этот момент появился ты и попросил ввести тебя в дело.

Такино выполнил ещё один бросок. Он потерял равновесие, и мяч ушёл не туда, куда надо.

— Это не так-то легко, как кажется, — заметил Такино. — Как только ты начинаешь думать, что научился, следующий мяч уходит чёрт знает куда.

— Я просто в отчаянии. Я начинаю думать, что нужно включаться в эту рискованную игру и делать всё самому, даже если это приведёт к полному краху.

Такино сделал полдюжины бросков друг за другом; все они ушли в воздух в правильном направлении.

— Здесь ты прицеливаешься, — сказал он. — Покажи мне, как это делается. Почему мячи отклоняются вправо, вот как сейчас?

Такаяси, ухмыльнувшись, снова поднял клюшку. Твок-твок-твок — мячи взлетели один за другим, будто прочерчивая в воздухе идеально прямую линию.

— В следующий раз пробей один справа. Постарайся помнить, что ты делаешь. Но ты подаёшь надежды. Ты всегда был лучшим в таких делах. Помнишь, как мы играли в бейсбол?

Сакурай организовал команду из ребят их группировки — бейсбольная команда якудзы. Странно, да? Сакурай обычно не показывал свои эмоции, но когда приходил на бейсбол, то становился совершенно другим человеком. Он мог съездить тебя по уху, если ты выбил мяч за пределы поля, подпрыгивать и хлопать тебя по плечу, если ты отбил мяч. Будучи ребёнком, Сакурай мечтал сыграть в турнире высшей школы. Однажды он как-то мельком, почти невзначай, упомянул об этом. Конечно, мечта не сбылась, но не из-за того, что Сакурай плохо играл в бейсбол, а потому, что он никогда не учился в высшей школе.

Через год или около того спортивная команда гангстеров распалась. И опять же дело заключалось лишь в том, что они не смогли скрыть, кто они такие. Поползли слухи, и скоро всё меньше и меньше команд хотели с ними играть.

— Пожалуй, я пойду. Скоро бар начнёт заполняться людьми. — Такаяси стал убирать свои клюшки.

— Начни встречаться с людьми, — сказал Такино, — и убедишься, что по крайней мере некоторые из них выглядят весьма подозрительно. Ты можешь даже нанять кого-нибудь делать что-нибудь такое, что вовсе не нужно для этой работы.

— Не надо меня учить. Я не первый день в деле.

Такино видел Такаяси два раза в клубе, и вот сейчас они снова встретились на поле для игры в гольф. Не удивительно, что люди, следящие за Такаяси, начнут следить и за ним. Но если владелец клуба в ближайшие дни станет устраивать встречу за встречей, то этого будет достаточно, чтобы отвлечь внимание от Такино. Начиная с завтрашнего дня Такино будет посещать поле для гольфа в полдень, заходить по дороге домой к Акеми, чтобы принять душ и возвращаться в магазин почти к вечеру. Если он будет повторять этот маршрут каждый день, то им скоро надоест следить за ним.

— Давай сделаем это в ближайшие дни, — предложил Такино.

Такаяси кивнул, но ничего не сказал.

4

Мужчина скользнул по Такино взглядом, подобным липкому языку. Но тот не стал придавать этому значения и вошёл в комнату. Мужчина, прижавшись спиной к стене, продолжал смотреть на Такино.

— Уже выпили? Но ещё даже время обеда не настало, — заметил Такино.

— А разве я могу иначе? Я здесь уже шесть дней. А до этого ещё десять был в Офуне. С меня хватит! Я с ума сойду, если ещё немного тут побуду.

Комната располагалась на шестом этаже и выходила окнами на залив Йокогама. Кровать была не застелена, на столе стояли пустые пивные бутылки. Сам мужчина выглядел довольно опрятно: чисто выбрит, с аккуратной стрижкой.

Такино поднёс к губам сигарету и сел на стул. Инстинктивно он взглянул на окурки в пепельнице. Тут лежали не только пожеванные бычки мужских сигарет «Хай-лайт», но и несколько разноцветных сигарет «Коктейль», на фильтре которых остались следы розовой помады.

— Я слышал, что с вами хочет бежать одна женщина.

— А что ещё мне делать? У меня мозги слипаются. Ничего не остаётся кроме как есть и спать, — продолжал гнуть своё мужчина.

— И пить, — продолжил Такино.

— Зачем вы сюда пришли? — напрямую спросил его собеседник.

Он направился к холодильнику, достал оттуда очередную бутылку пива.

На вид ему было изрядно за сорок. Худой, невысокий, слегка полысевший, глубокие морщины вокруг глаз. И специфический «аромат» — он никогда не исчезнет — «запах» бандита-убийцы.

— Вы можете заплатить мне шесть миллионов прямо сейчас? — спросил Такино.

Рука мужчины, наливающая пиво в стакан, замерла в воздухе:

— Вы шутите, чёрт возьми? Почему бы вам, блин, для начала не сказать мне, кто вы и откуда явились?

— И тогда вы будете мне доверять? Вы доверите мне свою жизнь сразу, как только узнаете, кто я и откуда?

— Ну, давайте сначала послушаем, а потом решим.

— А что это изменит? Может быть, просто взять моё свидетельство о рождении и выяснить, откуда появились мои предки?

— Я лишь хочу знать, кто вы. Что в этом странного?