Клеймо зоны

— Рентген отпрыгался, — нехотя пояснил Хемуль. — Пару сотен метров до Периметра не дошел. А я думал, без потерь доведу долбоносиков. Так нет, хрена! Залегли в сумерках, чтобы ближе к ночи через Периметр прорываться. Пришлось в обход двигать — там, где ты отсоветовал, и правда гнилое дело вышло: какой-то дятел за собой стаю собак привел, там их всех военсталы и покрошили из пулеметов. А когда время подошло, я уже пасть раскрыл, чтобы скомандовать на старт, а Рентген как гаркнет: носорог! Видите?! Красный носорог! Я дернулся, думал, он и правда какого кабана рыжего увидал. А когда снова к нему повернулся, он уже не дышит, а из глаз кровь струится, что твое масло из разбитого радиатора. Говорил я уроду — не переходить через рельсы, так нет, не послушался. Полез, куда не надо, поперед батьки…

Бармен придвинул по стойке заказ Ская. Раньше здесь рулил другой персонаж — бритоголовый и наглый прибалт, которого все звали Джо, но с ним во время памятного Большого Прорыва случилось что-то нехорошее, и теперь в «Штях» протирал стаканы совсем молодой паренек: тихий, услужливый, молчаливый и рыжий, словно чистокровный кельт. Насмотрелся на крутой нрав местных завсегдатаев, да и о судьбе предшественника не забывал, похоже. Шушукались, что как раз Хемуль того предшественника и уделал — слишком уж тот прислонялся к девушке ветерана, местной стриптизерше, а терпелка у старины Хемуля всегда была короткая, как запал у оборонительной гранаты.

— Не переживай, брат, — сказал Скай и подвинул стакан ближе к собеседнику. — Ты-то при чем тут?

— Я-то ни при чем, а все равно неприятно. — Хемуль сделал смачный глоток, крякнул, но занюхивать не стал. Деловито вылил угощение Ская в свой наполовину опустевший стакан. — Никогда я этой железке чертовой не доверял, — сказал он в пространство. — Поганое место…

— Что у вас тут за шухер-то? — Меньше всего на свете Скаю сейчас хотелось выслушивать жалостливые истории. Набравшись, суровый бродяга Хемуль мог с равной вероятностью стать агрессивным или сентиментальным. И неизвестно, что было хуже. — Как с лежки выбрался — ни минуты покоя. Солдатня раз двадцать домогалась: «Аусвайс, битте»! Уроды.

— Да хрен поймешь… — поморщился Хемуль. — Кто-то упорно дергает бедолагу Морта за яйца. До комиссии еще жить и жить, а в городе уже Багдад напополам с Рио-де-Жанейро. Сначала какие-то дуболомы возле «О, крошки!» остановили во время комендантского часа армейскую облаву. Военные, как водится, от таких раскладов немного разозлились, принялись стрелять во все, что шевелится, неизбежно нашлись желающие пострелять в ответ… Лупить твою козу! Под утро комендант закрыл город, снял с Периметра усиление, и тогда настали окончательные кранты, потому что в Зоне открылись конкретные военные действия. Говорят, какие-то бродяги положили из минометов целое подразделение и даже захватили броню. Может, и брешут. Че пишет, вертушки до сих пор болтаются в том секторе, что твои розы в унитазе. А в результате мы тут пьем, вместо того чтобы делом заниматься.

— То-то вояки такие напряженные сегодня. Похоже на то, что кому-то очень надо разозлить Мортенсена.

— Или отвлечь, — сказал Хемуль и снова уткнулся в стакан.

— Отвлечь? — задумчиво протянул Скай. — От чего?

— От чего-то не столь громкого, но гораздо более интересного… — Хемуль замолчал.

— А у кого бы это в Зоне могли быть минометы, если не у военсталов? — поинтересовался Скай, не дождавшись продолжения. — Как думаешь? «Монолит»?

— Или «Последний рубеж», — задумчиво проговорил Хемуль.

— Эй! — крикнул от входа один из охранников, Храп. — Как там тебя… Скай! Бубна зовет!

— Ладно, бродяга, — сказал Скай, поднимаясь. — Увидимся еще.

У спуска в подвал его еще раз обыскали. Оружия снова не обнаружили, однако заблокировали ПДА. Скай не стал возмущаться — дохлый номер. У Бубны все строго, не забалуешь. Ничего, работа разовая, можно и потерпеть. А потом они опять разбегутся: Скай в одну сторону, клан в другую — до следующей разовой работы, которая может подвернуться еще черт знает когда.

Жесткие порядки в «Штях» сохранились еще с тех времен, когда киевский криминалитет, почуяв аромат хороших денег, доносящийся из-за Периметра, решил, что Христос велел делиться. Местных торговцев пытались серьезно прессовать, что, конечно, не доставило фигурантам процесса никакого удовольствия. У чернобыльских бизнесменов уже тогда за плечами имелось по десятку-другому вооруженных сталкеров, которые постоянно играли со смертью и привыкли смотреть ей в глаза, не опуская взгляда. Привычные бандитские методы дали сбой, между Киевом и Припятью полыхнуло несколько криминальных войн, по итогам которых братве все-таки пришлось отступить перед отмороженными сталкерами-беспредельщиками. Кто поумнее — сменил методы, обзавелся связями и сам вошел на паях в местный бизнес, а остальных вымели вон поганой метлой.