Клеймо сатаны

Над мужчиной стояли двое – худощавый человек средних лет, в забрызганной кровью рубашке и кожаном фартуке, и молодой человек с бледным от страха лицом. Мужчина в фартуке был вооружен острым узким ланцетом, которым он что-то делал в животе несчастного пациента.

– Господин доктор! – обратился к хирургу горбун. – Эти господа пришли к вам.

– Вы из Комитета? – осведомился хирург, повернувшись к посетителям. – О, я вижу гражданина Робеспьера! Это большая честь для меня! Позвольте представиться – доктор Гильотен…

Хирург снял окровавленный фартук, вручил ланцет молодому человеку и приказал:

– Луи, доведи до конца операцию!

– Но доктор… – запротестовал тот. – Я никогда прежде этого не делал!

– Все когда-нибудь бывает в первый раз! Ты достаточно долго учился! – безразлично ответил врач и пошел навстречу гостям, на ходу надевая камзол. – Прошу, господа, то, что я хочу вам показать, находится в соседней комнате.

Комната, куда он их привел, была куда меньше и не так хорошо освещена. Значительную ее часть занимало странное устройство, напоминавшее оконную раму, в верхней части которой был закреплен широкий косой нож.

– Я зову ее Луизон, – с нежностью проговорил доктор Гильотен. – Моя маленькая Луиза!

– Как она действует? – спросил Анрио, с живейшим интересом разглядывая загадочное устройство.

– Извольте полюбоваться, – доктор взял с полки деревянную куклу в наряде священника, положил ее на подставку в нижней части своего устройства. Голова игрушечного священника оказалась в специальном углублении. Доктор опустил сверху на шею куклы доску с прорезью, так что шея кюре оказалась заключена в колодку.

– А теперь – вот так! – Гильотен отвернул винт в верхней части рамы, нож со свистом упал, и голова куклы, отделившись от туловища, рухнула в специальную корзинку.

– Браво! – воскликнул Анрио, и глаза его заблестели. – Отличная игрушка!

– Это не игрушка, – обиженным тоном возразил доктор. – Это замечательное изобретение, способствующее улучшению нравов. Моя маленькая Луиза создана для того, чтобы служить милосердию и справедливости…

– Каким же образом? – осведомился Робеспьер, до этой минуты хранивший молчание.

– Извольте, сударь, я вам охотно объясню! Сначала – о милосердии. Когда преступников казнят устаревшими способами – через повешение или отделение головы, их смерть бывает чрезвычайно долгой и мучительной. Петля иногда плохо затягивается, неопытный палач может не справиться с топором… один раз в Нанте осужденному отрубили голову только с двенадцатого удара…

– Достаточно. – Робеспьер поморщился. – Избавьте меня от этих подробностей.

– Как вам будет угодно, сударь! Во всяком случае, как врач, я должен сказать, что такой способ казни весьма удобен и гигиеничен. Смерть осужденного будет мгновенной.

– Я понял. А что насчет справедливости?

– Сейчас преступников…

– Или врагов революции!

– Совершенно верно, или врагов революции! Так вот, сейчас их казнят в зависимости от сословной принадлежности: дворян обезглавливают, простолюдинов вешают. Если же на смену этим негуманным видам казни придет моя маленькая Луиза, всем без исключения будет предоставлена одинаковая – по способу осуществления – казнь…

– Да, вы правы! – задумчиво проговорил Робеспьер. – Нужно взять это устройство на вооружение! Как ты считаешь, Анрио?

– Отличная игрушка! – повторил тот. – Конечно, нужно ее опробовать на людях. У нас есть несколько приговоренных, ожидающих казни уже более недели. Палач не справляется со своей работой. Только знаете что, доктор? Я дал бы ей другое имя! Ведь вы, можно сказать, ее отец, так что в вашу честь я назвал бы эту славную игрушку гильотиной. Тем самым ваше имя навеки войдет в историю!

– Я весьма польщен! – Доктор Гильотен скромно поклонился.

– Что так долго? – шепотом накинулась на нее Светка. – Мне за дополнительную работу никто не платит!

Вероника взглянула на нее в упор, и Светка замолчала на полуслове, как будто подавилась своими словами.

В помещении царил все такой же беспорядок, хотя стало чуть почище. Довольная Нинель Васильевна отмывала пол в том месте, где стояла кадка с ненавистным ей растением.

Вероника уселась на свое место за стойкой, хмуро глядя прямо перед собой. Клиентов не было, в последнее время дела в фотоателье шли неважно. И то сказать, какая-то у них черная полоса – то шеф в аварию попал, то офис ограбили.

Хотелось есть. Или хотя бы чаю выпить. Опять у нее с утра не было во рту ни крошки. В конце концов, она не манекенщица, чтобы питаться листьями салата!

Вероника нагнулась и пошарила в ящике стола, там хранился ее НЗ – пачка печенья. Но нашла только пустую упаковку и крошки. Так и есть – Светка Соколова назло ей все съела! У Вероники потемнело в глазах от злости. Ну погоди, Светка, столкнемся мы как-нибудь с тобой на узкой дорожке!