Клеймо подозрения

Лэнгстон выехал на рыбную ловлю целым и невредимым самое раннее без десяти 4 и прибыл туда в 20 минут пятого — с проломленной головой и завернутый в брезент на заднем сиденье своей собственной машины. Поездка туда занимает 15 минут. Значит, за 15 оставшихся минут он успел куда-то заехать и получить смертельный удар по голове. Это место не могло быть где-то далеко. Правда, это обстоятельство мало мне помогло: городок маленький, и в такой ранний час, при полном отсутствии уличного движения, можно пересечь весь городок буквально за пять минут.

Но какую роль играет в этом деле женщина? Даже если бы мистер Лэнгстон и был дамским угодником — чего, кстати, по общему утверждению, не было, — он бы не отправился в 4 часа утра, да еще с рыболовными снастями, на свидание с женщиной. Это просто нелепо.

«Видимо, если уж в это дело и затесалась женщина, то эта женщина — подружка Стрейдера, та самая женщина, ради которой он сюда приезжал три раза. Но в таком случае какая могла быть связь между любовницей Стрейдера и Лэнгстоном?»

Самым легким ответом на этот вопрос был ответ, которого придерживается полиция: это была жена Лэнгстона... Нет, надо начинать с другой. Эта женщина жила в этом городке и, должно быть, знала Стрейдера раньше. За два месяца он трижды приезжал, чтобы повидаться с ней, а ведь поездка в оба конца составляет тысячу миль! Стрейдер не был любвеобильным подростком — значит, эта особа — девочка что надо! Конечно, никогда не знаешь, на какую женщину может польститься тот или иной мужчина, но много ли я здесь видел женщин, которые заставили бы меня проехать расстояние, равное длине штата Флорида, чтобы провести с ними пару часов?

Только одну!.. И опять мне пришлось вернуться к точке зрения полиции.

Я вздохнул в темноте и закурил сигарету. Тем не менее эта женщина где-то здесь, и я должен ее найти!

Пока у меня была одна слабая зацепка: когда она позвонила мне по телефону, то не изменила голос, не выдала себя за пьяную, как поступила в то роковое утро, позвонив миссис Лэнгстон. Это было ей не нужно. По их замыслам, через полчаса мне предстояло умереть. Не бог весть какая зацепка, но все же что-то.

Но как объяснить эту идиотскую историю с вентилятором?

И тут я даже привстал с постели, ругая себя тупицей и болваном. В истории с вентилятором не было ничего таинственного. Тот первый ее звонок, когда она резко прервала разговор, вовсе не был приманкой, как я считал. Или же был не только приманкой. Он был проверкой. Они меня проверяли.

Он видел, как я обходил телефонные будки. Так чего же проще: он подстроил мне ловушку, установив вентилятор возле какого-нибудь другого телефона-автомата, следил за мной, когда она звонила. Если я сразу же перебегу через дорогу, чтобы попытаться поймать ее, он прав в своих подозрениях. Я перебежал улицу и вернулся в заведение Олли, и он все понял. После этого она позвонила мне второй раз и послала меня под дуло дробовика. Все очень ловко, и вы не можете этого не признать, даже если вас разбирает страх.

Пока все логично. Но значит ли это, что мой враг — это один из четырех, которых я застал в «Силвер Кинге»: первый раз — Руп, Данливи, Олли и Перл Тэлли? Не обязательно, подумал я. Все, что я делал в этом городке, становилось известным; даже если он заметил меня на каком-то этапе моих поисков и следил, чтобы установить, что же я делаю, он мог и заочно узнать, что я появился в «Силвер Кинге». Хотя естественно было предположить, что все-таки кто-то из этой четверки.

Предположим, что это один из четверых. Кто же? Данливи работает на бензозаправочной станции на шоссе. Он мог видеть меня, когда я туда ехал. Олли, естественно, все время у себя. Перл Тэлли зашел туда тотчас следом за мной. Остается Руп, о котором я пока ничего не знаю. Но он мог следить за мной из-за любого угла, не попадаясь на глаза. Разве это не более естественно, чем торчать открыто на виду, как Перл Тэлли? «Разумеется, — подумал я. — Тем более, что, с его точки зрения, нечего бояться, ибо мне предстояло умереть от его пули».

Так что с таким же успехом это мог быть и Перл Тэлли... Впрочем, нет! Только не с его акцентом мальчика из Джорджии! Кто бы ни был человек, а я дважды слышал его по телефону, и хотя первый раз он говорил шепотом, а второй раз очень тихо, все же от этого диалекта что-то непременно бы проскользнуло. Значит, оставалось трое...

Итак, у меня сейчас оставались на руках две тончайшие путеводные нити — и только благодаря тому, что они недооценили, насколько я живуч. Зато теперь они это знают и не повторят своей ошибки...

Прошло много времени, прежде чем мне удалось заснуть.

Заря только занималась, когда я промчался мимо двух почтовых ящиков на шоссе и свернул на грунтовую дорогу между соснами. На обеих фермах еще спали, а когда я проезжал загон для скота, дорогу впереди пересекла стайка молодых перепелов. В следующий момент она вспорхнула, словно раскрывшись веером, над низкорослыми пальмами. Через несколько минут я сбавил скорость и остановился под тем же деревом, напротив почерневшей от пожара трубы.