Клеймо подозрения

— Что за шум по поводу номерных знаков? Их недавно осматривал человек от шерифа, искал отпечатки пальцев.

— Какой человек?

— Вы его не знаете.

— Макгрудер?

Он покачал головой.

— Нет, не он. Келли Редфилд.

Я еще и раньше успел подумать, что он хороший полицейский. Из него это так и перло, хотя он старался прикрыться небрежным тоном. Он не мог не прийти сюда.

— И что он сказал? — спросил я.

— Сказал?.. Дождетесь вы от него, чтобы он что-нибудь сказал! Даже вида не подаст, что почуял...

— Но сказал, что в гараж кто-то лазил?

На его угрюмом, застывшем лице мелькнуло удивление, но тут же он постарался его скрыть:

— Ничего определенного. Сказал только, что в моечной разбито окно... Интересовался, нет ли какой-нибудь пропажи.

— А вы заметили?

Он покачал головой:

— Пока что нет.

— А как насчет кислоты?

— Мы ее не держим.

Значит, она украдена в другом месте, но где-то в этом районе. Он не мог тащить ее издалека. Может быть, у Редфилда есть на этот счет какие-то мысли? Надо непременно поймать его и поговорить.

Его кабинет находился на задворках судебного здания — унылая комната, пропахшая пылью и выстланная исцарапанным коричневым линолеумом. Правая стена заставлена шкафами для документов, а за двумя столами, недалеко от закрытого решеткой окна, сидели друг против друга Макгрудер и быкастый рыжеволосый парень. Они разбирали какие-то бумаги. На стене слева пестрели бюллетени и объявления о розыске. Над головой вращался большой вентилятор, устало и безнадежно пытаясь разогнать горячие волны, затоплявшие комнату. В левом углу — дверь во внутренний кабинет.

Макгрудер встал мне навстречу. Все та же портупея с пистолетом. Может быть, он и в постель ложится, не снимая их.

— Что еще? — спросил он.

— Хочу поговорить с вашим шефом.

В этот момент из кабинета вышел худощавый человек в костюме цвета хаки, с кипой бумаг. Он бросил бумаги на стол.

Макгрудер резко кивнул в мою сторону:

— Келли, опять этот парень!

Редфилд повернулся и смерил меня быстрым взглядом:

— Чэтэм?

— Угадали.

— Пройдите туда!

Я вошел вместе с ним в кабинет. Слева у стены — старый секретер. Справа — два шкафа с документами и вешалка с полкой, на которой живописно расположился его мундир с черным галстуком.

Редфилд кивнул на стул:

— Садитесь!

Не сводя с меня взгляда, нащупал в кармане сигареты и закурил.

Ему было лет 36 — 38, и выглядел он уверенно и компетентно. Худощавое лицо, чисто выбритые жесткие щеки, высокий круглый лоб и темные редеющие волосы. Острые и жесткие глаза серого цвета. Короче говоря, это было лицо, выражающее и ум, и характер, но ни капли доброты — по крайней мере в эту минуту.

— Ну, хорошо, Чэтэм, рассказывайте, зачем пожаловали?

— Узнать, что вы собираетесь предпринять дальше. Ведь вы послали Макгрудера в мотель, и он уже доложил вам, что там видел.

— Посылал... Но во всем этом варварстве я не вижу смысла. И кроме того, никаких следов...

Он и раздражал и озадачивал меня. На нем просто было написано: честный и усердный полицейский, который просто не мог бы устоять против соблазна разгадать трудную и запутанную задачу. Так откуда же такое отношение к делу?

— А на номерном знаке нашли отпечатки пальцев? — спросил я.

— Нет, — коротко ответил он, — Конечно, нет! И в номере мотеля их не нашли бы, и на бутылях — тоже. Вы считаете, что человек, который провернул эту операцию, был дураком или дилетантом?.. Но ладно, оставим эту тему и вернемся к вам!

— Почему?

— Потому что я хочу знать, черт побери, кто вы такой и что вы здесь делаете? Ведь выкрасть ваш номерной знак стоило большого труда! Меня интересует, почему он это сделал.

— Это было предупреждение, — ответил я и рассказал Редфилду про телефонный звонок к миссис Лэнгстон и про поиски телефонной будки с неисправным вентилятором.

Он прошелся по комнате и наконец остановился передо мной.

— Иными словами, вы в городе не пробыли и получаса, как увязли в уголовщине... Вы — смутьян, Чэтэм! От вас пахнет смутой за милю!

— Я ведь доложил обо всем полиции, — ответил я. — А мне в ответ лишь помахали ручкой. И вы тоже пытаетесь умалить значение этой истории с кислотой. Но не можете заставить себя отмахнуться от нее... Не понимаю, в чем дело? Я видел людей, классически заметавших сор под ковер, но вы-то как будто не из таких?

На мгновение в глазах его мелькнули злобные огоньки, и мне показалось, что он вот-вот меня ударит, но в следующее мгновение он взял себя в руки.

— Никто здесь ни от чего не отмахивается, — сказал он. — И сор под ковер не заметает. Описание этого человека и его машины разослано по всем ближайшим округам и отправлено в управление дорожного патруля. Кроме того, я знаю, откуда взялась кислота...

— Знаете? — перебил я его.