Клеймённые уродством

Выстрел, звон заднего стекла. Шум трассы, сигналы некоторых машин. Я шла, полная отчужденной злобы и решимости. Один уже выскочил из автомобиля, вскинул ствол, осознал что нет патронов и явно запаниковал. Это стоило ему падения на землю и собственных криков- явно попала куда нужно, в пах. Еще двое оставались в машине.

— Быстро?

— Не хочу видеть этих уебков в живых дольше, чем могу.

Шатенка кивнула, отстраняясь от меня на несколько метров и беря на прицел задние двери. Стопы горели огнем, явно ободрала. Автомат бы сюда. Или гранотомет. И в щепки.

«Да ты больная»

«Мне можно. В памяти на досуге твоей отрыла: как-то сказал, что я социально опасная»

«Я имел это в виду про тебя маленькую, в детстве. Еще в Нифее. Вижу, нихера с того времени не изменилось»

Я ухмыльнулась.

Одного пристрелила Джесс, он еще потом с минут 10 мучался, истекая кровью. Второго ждала смерть по быстрее- пуля в башню, которой он вертел и противно вопил, что б его пожалели, потому как его там не было. Третьего, что выскочил на дорогу даже добивать не пришлось — сам откинулся. Я на всякий случай удостоверилась, что все трое мертвы — сюрпризов потом не хотелось.

Моральное удовлетворение? Имелось, но в слабой форме. Вернувшись домой, я долго стояла под горячим душем, смывая пыль дороги и грязь. Стопы щипало от мыльной воды, Стив потом настоял, что бы их перебинтовали — слишком любила ходить вне работы по дому босой, занесу еще в кровь что-нибудь. В новостях передали через несколько часов об убийстве на трассе, без следов убийц. Свидетелей не было — запись с видео-регистратора того, что вызвал полицию неведомым образом стерлась.

Харос попрощался практически сразу же, как все закончилось и свинтил, добавив, что ждет меня в гости, если мне вдруг совсем будет некуда идти и оставил в памяти некую точку в пространстве далеко отсюда.

***

Ее убили, когда Элис возвращалась с какой-то потасовки. Ноги у девушки подкашивались, в глазах темнело — держалась рукой за бок, куда поймала нож. Мобильник сел, позвонить кому-то, что б забрали или на худой конец, в скорую возможности не было. А те прохожие, к кому она подходила пока еще шла по более или менее людным улицам просто шарахались от нее. Может, у нее и был шанс — остаться спать на той остановке, где чуть не отрубилась, но панк выбрала движение. Пушку вытащили, никакого оружия, даже на ногах обычные берцы. Магия в таком состоянии слабая.

Дорогу ей перекрыли за 2 квартала от дома. Два парня, которые явно просто хотели ограбить. Но кошелька при себе Элис не имела, да и просто так отдавать бы не стала — в грубой форме послав ребяток куда подальше и попыталась пройти мимо. Не вышло. Девушку повалили, приставили нож к глотке и попросили забрать слова обратно. А она только ухмыльнулась, выдав все, что на тот момент могла — замерцавшие желто-зеленым глаза. Скорее всего, они не хотели Элис убивать и рука горе-гопника дернулась от страха и неожиданности, но как назло пропорола сонную артерию. Девушка захрипела, а парень отшатнулся, попятился, схватил своего напарника и они бросились прочь.

Элис лежала, захлёбываясь кровью и даже не думала о том, что ей нестерпимо больно. Чувствуя, как ее покидает жизнь, девушке становилось легче. Вместе с кровью выходила боль, отчаяние, одиночестве и бесконечное ощущение собственной никчёмности, которое она испытывала каждый божий день. И она улыбалась, насколько могла это делать.

Рядом стоял Питер, не в силах помочь возлюбленной и обречённо смотрел на то, как та умирает. От части ему хотелось, что бы Элис продолжала жить, от части — что бы наконец встретилась с ним здесь, на чертой, на Изнанке. И они в очередной раз бы попытались избежать цепких лап Жнецов, котла Бездны и перерождения где-нибудь в других телах. Ему до чертиков надоело каждый раз искать ее.

Стив курил не пороге бара, нервно и дергано оглядываясь по сторонам — чувствовал что-то не ладное. Телефон подруги был вне зоны и он беспокоился, как бы с ней ничего не случилось. Может быть, если бы парень все таки бросился искать ее, как хотел последние 15 минут, то уберег бы ее от смерти.

Но как она и говорила, вся жизнь строится на «если бы». И такое с каждым, не обольщайтесь.

Когда глаза девушки остекленели, она смотрела вверх. В бесконечное небо, за свинцовыми тучами.