Клэй из Виргинии

Оставшись один, Уилл заказал еще порцию коньяка. Он чувствовал себя донельзя погано, поскольку понимал, что ему будет сильно не хватать Клэй и еще сильнее – ее денег. Несколько минут он пил в одиночестве, потом его глаза как-то невзначай остановились на незнакомой девице, которая улыбалась ему из дальнего угла бара. И в тот миг, когда Уилл Стоун кивнул рыжеволосой красотке, предлагая присоединиться к нему, он уже был уверен, что сделал все как надо. Клэй – милая девушка, но она хотела от него слишком много.

Осенний семестр в Барде еще не начинался, но Клэй и не думала туда возвращаться, решив, что колледж ей теперь ни к чему. Том Шульц отвез ее в аэропорт и дал ей телефоны своих друзей, которые могли помочь ей устроиться на работу. К этому времени Клэй собрала впечатляющую коллекцию подводных снимков; вдобавок она могла похвастаться фотожурналом, запечатлевшим события нескольких месяцев ее работы у Уилла Стоуна.

Клэй сняла комнату в недорогом общежитии для молодых леди, которых опекала Армия спасения. Гарнет собиралась закончить колледж в июне, и они с Клэй решили, что после этого поселятся в одной квартире.

Несколько недель Клэй писала очерк о поисках сокровищ, а затем, приложив к нему фотографии, продала его журналу «Мадемуазель», где редактором была подруга матери Гарнет. Потом она нанялась помощницей к профессиональному фотографу, а в свободные часы продолжала обзванивать издательства, ища работу внештатного корреспондента.

В январе, когда Клэй исполнился двадцать один год, она продала часть своих акций и анонимно перевела Уиллу Стоуну восемьдесят тысяч долларов. Она все еще любила Уилла и не переставала думать о нем, хотя и начинала понимать, почему он прогнал ее. Тем не менее ей нередко являлись мечты об их будущем воссоединении; пока же Клэй оставалось лишь надеяться, что Уилл найдет «Святую Тересу» и наконец обретет богатство и известность.

Санни Йейтс Фитцджеральд так и не появилась в столице для выкупа у Клэй принадлежащей ей трети Уиллоуз; и, хотя прежде Клэй обещала Нелл Смит никогда больше не возвращаться в поместье, теперь ей было приятно, что часть родного гнезда все еще остается за ней. Она согласилась стать номинальным партнером, отказавшись от всех прав и обязанностей, связанных с повседневной деятельностью конезавода. Теперь поместье казалось ей бесконечно далеким от той новой жизни, которую она создавала собственными руками.

Усердно трудясь, Клэй обзавелась друзьями и постепенно влюбилась в Нью-Йорк. На одной из вечеринок она познакомилась с Дэвидом и Энни Дюбиле, подводными фотографами из «Нэшнл джиогрэфик». Она показала им свои снимки и с их помощью получила должность, как нельзя лучше соответствующую ее вкусам и пристрастиям. С этого момента началась ее карьера, и в конце концов Клэй стала признанным специалистом в области профессиональной фотографии.

ЧАСТЬ 3 НАСТОЯЩЕЕ

Глава 22

От причала речного трамвайчика отель «Ориент» отделял небольшой прибрежный квартал. Прошагав по дорожке, ведущей через ухоженный парк, украшенный статуями в неоклассическом стиле, посетитель сразу оказывался у двери, ведущей в старое крыло отеля. Однако Клэй Фитцджеральд предпочитала главный вход – ей нравилось представлять, будто она только что спустилась с борта собственной яхты и очутилась среди томных женщин в кисейных платьях и мужчин в белых костюмах, которым официанты подносят ранний ужин под звуки струнного квартета.

Остановившись поправить ремешок сандалии, Клэй задержалась у мемориальной доски Анны Леоноуэнс, ставшей прообразом Анны из романов «Анна и сиамский король» и «Король и я». Здесь же была захоронена капсула с «обширным набором предметов, использовавшихся в 1980 году», которую полагалось вскрыть через семьдесят пять лет. Клэй улыбнулась, представив себе, какого рода «предметы» были выбраны для показа потомкам, и, миновав зал «Английский ампир» с коллекцией восточной живописи, направилась на террасу, чтобы взглянуть на стенд Ассошиэйтед Пресс.

Белоснежная терраса была заставлена плетеными столиками, креслами и пляжными зонтами. По углам ее стояли бамбуковые деревья, вытягиваясь на сорок футов к полупрозрачному матерчатому куполу. Света, проникавшего сквозь купол, было вполне достаточно для двух лестничных пролетов на подпорках, ведущих в самые роскошные апартаменты «Ориента», названные в честь бывших постояльцев Сомерсета Моэма и Джозефа Конрада. Клэй обожала эту террасу; здесь можно было без помех почитать и выпить послеобеденную чашку чая, отдавая должное таким литературным знаменитостям, как Конрад, Моэм, Ноэль Коуард, Джон Стейнбек, Теннесси Уильямс, Джеймс Мичнер, Джон Ле Карре, Филип Рот и Гор Видал: переплетенные в кожу тома их произведений были выставлены в застекленных витринах из красного дерева.

В углу террасы Клэй заметила Линду Зайденберг, сидевшую в плетеном кресле и надписывавшую почтовые открытки. Она подошла и села рядом.

– Клэй, где ты была? Я повсюду тебя искала.