Клэй из Виргинии

– Папа, – хрипло прошептала она. – Это я… Клэй. Мак открыл глаза и посмотрел на нее мутным взглядом.

– Папа! Я люблю тебя!

На какой-то миг ей показалось, будто глаза отца оживают, его веки смежились и открылись опять.

– Клэй… – Голос Мака был столь слаб, что ей пришлось приблизить ухо к его губам. – Ты приехала…

– Да, папа. Теперь ты поправишься, и все будет хорошо… – У нее было такое чувство, будто она пытается убедить самое себя.

– Я… мне очень стыдно за то, что я сделал.

– Не надо об этом, папа; тебе нельзя волноваться. Главное, мы теперь вместе.

– Бью… Я знал, что ты говоришь правду… Я не должен был… – Голос Мака прервался, и он болезненно поморщился. – Я люблю тебя…

Его глаза снова закрылись.

– Папа! – Клэй сжала руку отца, но Мак не шевелился. Тогда она вскочила и побежала за доктором.

Клэй осталась в городе у Нелл – вдвоем легче было переживать горе. После похорон она съездила в Уиллоуз повидаться с Кенни и заодно прогуляться на Мультяшке. Теперь, когда отца не стало, поместье превратилось в обычную ферму, заурядное жилище Санни, которую все время плотным кольцом окружали друзья и просто сочувствующие. «Бедная Санни, – говорили они. – Второй раз остаться вдовой – какой ужас». Клэй тоже досталась ее доля соболезнований, но никакие, даже самые искренние слова не могли унять боль от утраты отца.

Через несколько дней состоялось оглашение завещания. Мак упомянул в нем многих, включая Нелл и Бака Смит, Нону и Пита, а также мать Блюджея; основная же часть его имущества – поместье Уиллоуз, конезавод и скотоводческая ферма – отходила в равных частях его двум детям и Санни.

На следующий день Клэй назначила встречу Джеку Расселу, адвокату и душеприказчику отца.

– Джек, я бы предпочла как можно быстрее продать свою долю поместья Санни – пусть делает с ней что хочет.

– Детка, лучший совет, который я могу тебе дать, – немного подумать, прежде чем принимать ответственные решения. – Адвокат порылся в куче бумаг, лежавших на его столе. – В любом случае тебе придется подождать еще год, пока ты не достигнешь совершеннолетия, – только тогда закон позволит тебе распоряжаться своей частью наследства. – Рассел откинулся на спинку вращающегося кресла и запыхтел трубкой.

– Это еще не все, – продолжал он. – В течение последних двух лет твой отец чересчур увлекся расширением дела. Все его деньги вложены в лошадей и недвижимость. Насколько мне известно, Санни не располагает собственным капиталом, и, даже вступив во владение третью поместья, она не сможет собрать достаточную сумму, чтобы выкупить твою долю.

– Иными словами, Уиллоуз не стоит ни гроша? – недоверчиво спросила Клэй.

– Я бы так не сказал. Уиллоуз – это громадный капитал, но пока только на бумаге; однако в будущем поместье может принести немалый доход. Трудность заключается в том, что в последнее время твой отец потратил немало денег.

«Он потратил их на Санни», – подумала Клэй, а вслух спросила:

– Значит, если не считать акций, которые мне оставила мать, я всего лишь бедная фермерша?

Джек рассмеялся:

– Не стоит драматизировать ситуацию, Клэй. Пройдет несколько лет, и твои дела поправятся.

– А если продать Уиллоуз?

– Тебе принадлежит треть, а Санни контролирует две трети, поскольку до совершеннолетия Кенни она является его опекуном. Продать поместье без ее согласия невозможно, а она, если я не ошибаюсь, никогда не пойдет на такой шаг.

Джек Рассел действительно не ошибся. Стоило Клэй заговорить о своей идее, как мачеха тут же подняла ее на смех. Поместье составляло для Санни неотъемлемую часть той жизни, к которой она так долго стремилась, и она не собиралась отказываться от Уиллоуз. Тем охотнее Санни согласилась выкупить у Клэй ее долю наследства, как только сумеет изыскать необходимые средства.

Вплотную столкнувшись с угрозой сосредоточения всей полноты власти над Уиллоуз в руках мачехи, Клэй несколько поостыла и пока ограничилась тем, что собрала свою одежду, книги и фотографии и сложила их на чердаке дома, который Нелл купила на доходы от своего рукоделия.

В последний раз Клэй переночевала в своей детской кровати, а на следующее утро, поиграв с Кенни, которому еще не исполнилось двух лет, оседлала Мультяшку и совершила прощальную прогулку по заснеженным окрестностям. Объехав знакомые места, она галопом поскакала в соседнее поместье Рэндольфов, где подарила кобылу Робин, с которой и провела остаток дня, посвятив его воспоминаниям. Только после этого Клэй почувствовала, что готова покинуть Виргинию.