Клей

Я стал похаживать туда с Билли, потому что это самое представительное сборище телок в городе. Туда заходят и богатенькие малышки. Я совсем недавно к нему присоединился, когда врубился, что это и есть его местечко для тайных свиданий. Каток был нашим небольшим секретом от Терри, который бы всех обломал, подмяв все под себя. У меня в голове зрел один планчик: как только мне удастся натянуть там какую-нибудь девчушку, я покажу это место Голли и отдам его во владение нашему нервозному девственнику.

Теперь это уже не случится.

Имейте в виду, на льду я едва стоял, большую часть времени проводил, сидя на жопе, и возвращался промокший насквозь. Биррелл, спортивный гад, давал крутого, и телки заметно впечатлялись его выкрутасами. Он просто садился на скамейку, на полном спокойствии, и влегкую мутил встречи в «Облаках» или «Бустере».

Я забеспокоился, что Сабрина решит, что я шелупонь какая-нибудь, коли живу в спальном районе. Да что там, квартира в Далри – тоже не бог весть какая аристократия. Я все трендел о музыке, заглядывал ей в глаза, чтоб она не заметила граффити на стенах подъезда. Дальше повода для беспокойства не будет, как только она к нам войдет, сразу станет ясно, что мы не оборванцы. Единственное, против чего я бессилен, – это запах ссаки на лестнице. Эти суки Барклаи, наши соседи сверху, просто выпускают собаку, и она бежит по своим делам на пустырь. Но дело в том, что, если дверь в подъезд закрыта, она ссыт, а иногда и срет прямо на лестнице. Когда мы подошли к нашей двери, я вспомнил, что ключ висит у меня на шее на шнурке, как у ребенка, и это такая глупость, такой облом, что мне приходится выуживать его и трясущимися руками вставлять в дверь.

Это так не круто.

Если я не могу вставить ключ в гребаный замок, как же я сумею… все, на хуй.

Все равно дома уже много лучше. Я поставил «Кокни Ребел». Сабрина в восторге от папашиной коллекции пластинок, она никогда столько не видела. Больше восьми тысяч.

– Почти все – мои, – соврал я и сразу пожалел.

Я показал ей свою гитару и несколько песен, которые написал для группы. Мне казалось, она не особо верила моим рассказам, но гитара ее впечатлила.

– А ты сыграешь мне что-нибудь, – спросила она.

– Ну, может, попозже. – Да я буду последним дураком, если стану играть перед ней. – Комбик у меня на ладан дышит, помнишь, я говорил тебе, что коплю на новый.

Мы поставили другую пластинку и уселись на диван. Какое-то время мы целовались, пока я не вспомнил, что Терри рассказывал мне, как он забалтывает телочек. Короче, я спросил ее, занималась ли она любовью, типа, по полной. Она ничего не сказала, только вся притихла.

– Просто если бы согласилась на это, было б здорово. Ну, со мной. Ну, прямо сейчас, – занукал я и постарался закончить на этом, пока не понес полный бред, чушь, ахинею.

Она посмотрела на меня так робко, тихонечко кивнула и улыбнулась.

– Нам тогда надо раздеться, – говорит.

Пиздец. Тут я чуть в штаны не наложил. А она встала с дивана и начала раздеваться, без напряга, как будто проще этого ничего нет на свете! Наверное, так оно и есть, и я задергался: а вдруг она уже тыщу раз так делала, как блядь какая-нибудь сифилитичная, и мой перец загноится или просто отвалится от простого к ней прикосновения.

Похуй. Лучше от трипака помереть, чем сдохнуть девственником.

Я стиснул зубы и дрожащей рукой задернул шторы. Сердце колотится, я еле-еле разделся. Я уж думал, что трясучка не кончится никогда.

Наконец мы оба разделись, и она ни хуя не похожа на телок, которых показывают по телику и в журналах. Сиськи у нее отличные, но кожа такая белая, что кажется холодней мороженого. И с какой стати мы думаем, что телки должны быть загорелые, как в порножурналах. Да и я, заметьте, на Роберта Редфорда совсем не похож. Однако пора приступать. Я обнял ее и удивился, насколько она теплая. Даже трястись перестал. Я еще думал, что, когда дело дойдет до этого, у меня будут проблемы с эрекцией, но мой стоит как следует, по стойке «смирно».

Она с наслаждением смотрит на мой перец, похоже, он ей понравился. А я-то думал, он нравится только мне!

– А можно потрогать? – спрашивает.

Мне остается только кивнуть. Она стала его оттягивать, нежно, но я съежился и напрягся от ее прикосновений, ведь его еще никто не трогал. Потом я расслабился и хоть и нервничал немного, в то же время испытывал наслаждение. Я смотрел на Сабрину и в принципе, наверное, должен был подумать, что она грязная сучка, но на самом деле мне нравится, что она его так приласкала. Но я уже заигрался, я же не хочу кончить прямо на нее, мне нужно туда, мне нужна ее дырка.

Я отстранился, потом приблизился, прижал ее к себе, перец уперся ей в бедро.

– Давай ляжем, – еле прошептал я.

– А может, поиграем еще немного… – спросила она.

– Нет, давай сразу, ложись… – попросил я настойчивей.

Она, как, наверное, и большинство девчонок, насмотрелась голливудских фильмов, хочет, чтоб все было как в кино. Когда знаешь, что делаешь, – это пожалуйста, но если я ее не натяну сейчас же…