Клей

Они пошли своей дорогой, а я приметил птичку, у которой есть все шансы меня подоить. Эту мордашку я знаю, ее зовут Мэгги Орр. Она идет со своей подружкой, тоже вариант, я ее видел, но лично не знаком. Ну, пока, во всяком случае.

– Бутылку лимонада и колу, – сказала малышка Мэгги.

Она училась на год младше в моей школе. Тоненькая, тростинкой перешибешь. Помню, приходилось кормить ее, когда я был дежурным по столовой. Мой дружбан Карл, Соломенная Голова, он к ней неровно дышит, еще как. Думаю, он там уже побывал, ведь она тусуется с этой типа рок-группой, которую они с Топси замутили, и с фанами «Хартс» тоже. Слыхал, что в прошлую субботу он перед ними немножко облажался. То-то он так вдруг захотел пойти с нами на «Хибз» в эту субботу. Вычислить, чего он там себе думает, – раз плюнуть. Тот еще перец.

– Ты, говорят, колу любишь пососать, – подкатываю я.

Она молчит, даже вроде шутки не поняла, но все равно немного раскраснелась. Подружка-то все просекла, но сделала вид, будто жмурится от солнца, и закрыла лицо руками. Длинные черные волосы, карие глаза и красные полные губы. Эх…

Плюс неплохие сиськи…

– Вы же в школе должны быть, – говорю, – ну погодите, вот узнает о вас Блэки.

При упоминании этого упыря Мэгги нахмурилась. Неудивительно.

– Да, знаете ли, мы с Блэки перезваниваемся, даже встречаемся иногда пропустить по кружечке. Теперь мы с ним отличные приятели, он работает, я тоже. Он все время просит меня присматривать, кто из его учеников ведет себя неподобающе. Про вас-то я ничего не скажу, так уж и быть, но вам это встанет кое во что.

Подружка рассмеялась, а бедняжка Мэгги посмотрела на меня, будто я все это всерьез.

– У меня справка, я болею, вот только за соком вышла, – понесла она, будто я и впрямь собираюсь сдать ее в детскую комнату.

– Все понятно, – смеюсь, а сам разглядываю подружку. Да, сиськи – что надо. – И ты тоже болеешь, у тебя справка и все такое.

– Да нет, она ушла из школы, она была в классе Огги, – выпалила Мэгги, прежде чем подружка успела открыть рот. Она заметно нервничала и все оглядывалась, не заметит ли ее кто на улице.

Подружка куда спокойнее. Большие глаза, длинные черные волосы – мне нравится.

– Работаешь, детка? – спрашиваю.

Эта, с большими сиськами, наконец-то заговорила.

– Да, в пекарне. Но сегодня у меня выходной.

Ах вот как, в пекарне? Уж я б помял тебе булки. Не вижу препятствий. Она ни фига не застенчивая, ничего подобного, просто прорабатывает меня.

– Замеча-а-тельно, – говорю. – Так, значит, вы такие остались одни? – спрашиваю обеих.

– Ну да, дядя Алек гуляет, а мама с папой поехали в Блэкпул, – говорит Мэгги.

Блэкпул, ох и круто там, на этой Золотой Миле, куча пабов, все такое. А уж по части ебли там все путем. Я там был с телочкой из Хаддерсфильда и еще с этой, из Линкольна. Та из Хаддерсфильда была просто супер. Так жарились, аж кровать сломали. Сука, этот мудак еще хотел с нас бабки за нее снять, старый мешок кала, разъебанный настолько, что уже и вставить никому не в состоянии. Я ему так и сказал – отсоси. Малки Карсон хотел ему уебать как следует. Завтрак был говно: мне подали сосиску – что малыша Голли причиндалы.

Зато Пляж Удовольствий был просто зашибись. Я залез там на башню. Это было третье по счету приключение! Холодно, сука, ветер с моря дует. А замшелые Орры отправились на юг и оставили малышку Мэгги гулять саму по себе.

– Тебя они, значит, с собой не взяли? – спрашиваю.

– Не-а.

– Вот как, а ведь за тобой глаз да глаз. Я-то всякое про тебя слыхал!

– Да иди ты, – смеется, и подружка тоже.

А я, значит, поворачиваюсь к этой, брюнетке:

– Это, значит, она за тобой присматривает, Мэгги?

– Ну да.

Я подмигнул подружке и повернулся к Мэгги:

– Что ж, надо будет заглянуть к вам, попозже вечерком, когда закончу. Типа, навестить больную. Принести мои специальные лекарства.

Мэгги пожала плечами:

– Как хочешь.

– Обязательно, – говорю, – беглый осмотр, альтернативный диагноз, – говорю и показываю на себя: – Доктор, – потом на чернявую, – сестра, – и на Мэгги, – пациент.

Чернявая вся разошлась, прямо подпрыгивает на месте, и при этом ее сиськи под лиловым топиком так и трясутся.

– Вау, Мэгги! Больничка! Твоя любимая игра!

Мэгги бросает на меня холодный взгляд, руки скрещены на груди, пыхает сигаретой и убирает с глаз слоеную каштановую челку.

– Да, ты только подумай хорошенько, прежде чем решиться, сынок, – сказала и отвернулась.

И они пошли, поначалу все такие надменные, но по тому, как они оборачивались и хихикали, пизденки были счастливы до жопы возможности потрахаться. Чуть позже обе свое получат, стопудово.

– Нет проблем, о вас, милые дамы, я подумаю с удовольствием, – говорю, а сам смеюсь. – Увидимся позже, выкурим по сигаретке, выпьем по чашечке чаю, идет? – кричу я.

– Пошло, – отбрехивается Мэгги, но уже и сама смеется.

– До скорого! – машу я им вслед.

Ох уж эта Мэгги. Если бы чувакам из Биафры показали ее фото в новостях, они бы подсуетились и сами закидали бы нас рисом выше крыши. А вот у подружки ее задница – загляденье. В ее беленьких трусиках будто два младенца борются под простыней.