Классный час

Я на секунду задумался, хотел было спросить совета у своих полушарий, но они оба прикинулись ветошью — ну его, решил я, оставим посещение моей квартиры Жменей за кадром.

— Нет конечно, зачем мне это?

— А у нас имеются сведения, что… — майор заглянул в очередную бумажку, — что позавчера Жменя заходил в ваш подъезд и пробыл там не меньше получаса. Как вы объясните этот факт?

— В нашем подъезде 20 квартир, — попёр я уже танком, — по четыре на этаже, если знаете планировку таких домов. Он к кому угодно мог зайти, почему именно ко мне?

— И точно, — развеселился майор, — почему именно к вам? Правда, капитан? — обратился он за поддержкой ко второму участнику нашей беседы.

— Не могу знать, тщ майор, — ещё более молодцевато выкрикнул тот.

— А я вот могу знать, — продолжил тот, — точнее догадываться… вот показания товарища Жмени, он их продиктовал капитану, когда скорая его в больницу везла…

— Что, кстати, с ним — что-то серьёзное? — спросил я.

— Сотрясение мозга, черепно-мозговая травма, открытая между прочим, — просветил меня он, — так что проходить это дело у нас будет по статье 109, умышленное менее тяжкое телесное повреждение, до трёх лет… а если докажем, что это было связано с выполнением служебного долга, тогда до пяти…

Я проглотил слюну, но сказать ничего не сказал, зато майор сказал:

— Так вот, согласно показаниям Жмени, ударили его в туалете школы номер 160 именно вы, Антон Павлович. В результате чего он упал и ударился головой об унитаз.

— Клевета, — глухо отозвался я, — все мои перемещения по школе с момента прибытия комиссии видела масса народу. Как школьников, так и взрослых. И со Жменей я даже близко не сталкивался… вплоть до визита в туалет конечно — но там он уже лежал с пробитой головой.

— Это мы проверим, конечно, — с лёгкостью согласился майор, — а ещё товарищ Жменя заявил, что вы хотели его принудить к противоестественным сексуальным связям, для чего приглашали в свою квартиру именно позавчера.

— Надеюсь, теперь вы поняли, почему мы забрали вас из школы? Обсуждать такое дело в кругу ваших сослуживцев, это…

— Теперь понял, — монотонно ответил я, — только это всё клевета и нелепые измышления. Свидетелей того, как я его к чему-то принуждал, у вас конечно нет?

— Достаточно одного свидетельства, — меланхолично продолжил майор, — более, чем.

— Жменя лицо заинтересованное, как и я, — на автомате постарался отпихнуться я, — так что его слова против моих, вот и всё, что в этом деле есть.

— Не всё, — возразил майор, — ещё есть потерпевший с проломленной головой в больнице.

— И ни одного доказательства, что это сделал я… когда они появились в школе, я сидел в учительской вместе ещё минимум с пятью преподавателями. А потом пошёл в свой класс готовиться к открытому уроку… знаете, кстати, что это такое?

— Мы в курсе, — подал голос от окна капитан, — не останавливайтесь, Антон Палыч.

— Это хорошо, что вы в курсе… осмотрел класс, при этом присутствовали трое моих учеников, могу фамилии назвать…

— Не надо, потом разберёмся, — ответил майор.

— А тут уже и звонок прозвенел, и я решил сходить в туалет, на всякий случай, в ближайший час ведь туда не попадешь, верно?

Ни подтверждать, ни опровергать это моё заявление никто из этих двоих не стал, поэтому я продолжил.

— А там он и лежал, возле унитаза. Скажите — когда и главное зачем я мог ему врезать?

— Допустим, зачем — это понятно, — прорезался майор, — он вам отказал в интимной близости, а вы обиделись.

— Что, прямо в школе отказал? — поинтересовался я.

— А что в этом такого… и в школе самое разное случается. А когда — ну допустим непосредственно до момента обнаружения — вы зашли в сортир, а там он, вот у вас и возникла ссора, приведшая к телесным повреждениям. А далее вы попытались состряпать себе алиби со всеми вытекающими…

— Стоп, — пошёл я на решительный шаг. — У меня есть вещественное доказательство, которое не оставит камня на камне от ваших предположений.

— И где оно? И что за доказательство? — одновременно задали мне два вопроса капитан с майором.

— У меня дома, это магнитофонная кассета с записью, — так же одновременно ответил я на оба вопроса.

— Ну что же, тогда прогуляемся к вам домой, Антон Палыч, — хищно ухмыльнулся майор, — надеюсь, что это будет действительно серьёзным доказательством, иначе мы расстроимся. Капитан, — обратился он к нему, — сходишь с ним, тут недалеко. А у меня другие дела есть.

— Слушаюсь, — козырнул капитан и обратился ко мне почти что фамильярно, — ну пошли, Палыч.

Я цепляться за его слова не стал, не такое у меня положение было, а просто встал и вышел из кабинета. Когда мы пересекали наш седьмой микрорайон, капитан запанибратски просвещал меня насчет моего будущего:

— Дела твои, Палыч, очень скверные, это я тебе прямо скажу — если даже никто ничего не докажет насчёт ваших отношений с этим… с Тимофеем, то всё равно же слухи будут гулять такие, что мама не горюй. И работать тебе в школе больше не придётся…

— И какой же выход? — поинтересовался я, — не может же быть, чтобы никакого выхода не было?